Температура поднималась снова и снова, а Стас не брал трубку уже часа четыре. Я не понимала, нормально ли, когда температура спадает и снова поднимается, поэтому боялась даже в другую комнату уйти и сидела с Викой весь день до позднего вечера.

— Ты не против, если я с тобой мультики посмотрю? — спросила я после обеда, не находя другой причины остаться рядом. — Одной сидеть на кухне или в другой комнате скучно.

— Оставайся, если хочешь, — разрешила девочка, пожав плечами, и покосилась на меня с любопытством.

Я сидела рядом с ней, периодически проверяя температуру и подсовывая лекарства. Посматривала на телефон и волновалась с каждым часом все больше. Но он все же перезвонил.

— Прости, малыш, тяжелый день, ни минуты свободной. Вы справляетесь? Как Вика? — произнес Стас уставшим голосом.

— Я не знаю, температура поднимается и поднимается. Я еле успеваю ее сбивать, — пожаловалась я, выйдя из комнаты, чтобы не пугать ребенка.

— У нее явно ангина, поэтому температура и скачет. Не переживай. Ты все делаешь правильно. Ты извини, но я буду поздно. Раньше никак вырваться не удастся, — ответил он, чем немного успокоил.

— Ничего страшного. Будем тебя ждать дома, — ответила я.

— Так приятно слышать, — произнес он голосом, в котором звучала улыбка. — Хочу, чтобы вы вдвоем ждали меня с работы каждый день.

— Перспектива так себе, — пошутила я и тихо засмеялась.

— Завтра у меня выходной, придется потратить его, чтобы убедить тебя в обратном, — усмехнувшись, ответил Стас.

— Звучит более заманчиво, чем тоскливое ожидание отца семейства у окна.

— Папа звонил? — спросила Вика, когда я вернулась в комнату.

— Да, переживает за тебя. Сказал, что будет поздно.

— Понятно, — ответила девочка, поджав губы.

Остаток вечера мы смотрели какой-то смешной мульт-сериал и хором хохотали над неуклюжим, вечно попадающим в неприятности героем.

— Ты посидишь со мной, пока не засну? — спросила Вика, когда пришло время сна.

— Конечно, посижу. Как ты себя чувствуешь? Температура вроде отступила, — произнесла я, удивившись ее просьбе, но не показывая это ребенку.

— Уже лучше. Спать только хочется, — сказала девочка, зевая. — Почитаешь мне?

— Что ты хочешь послушать? — я радовалась оттепели в наших отношениях и была готова сделать что угодно, чтобы укрепить результат.

— Эм, даже не знаю, что хотела бы, у тебя есть какая-то любимая сказка? — спросила девочка, внимательно разглядывая меня.

Не знаю, тест это был или чистое любопытство. Но я не стала кривить душой и ответила честно:

— Я в детстве много читала сказок и любила, кажется, все подряд, но сейчас в голову приходит «Русалочка».

— Правда? Я тоже «Русалочку» люблю, — восторженно сказала Вика и потребовала прочитать книжку, показав, где она находится.

Я присела на край кровати, а Вика доверительно прижалась ко мне и заглядывала на страницы с яркими картинками. Под конец истории Вика обняла мою руку и заснула. А я не удержалась и поцеловала девочку в лоб.

— Оставайся со мной. И не уходи, ладно? — прошептала она уже сквозь сон.

Я сжала губы, сдерживая подкатившие к глазам слезы.

— Ладно, — прошептала я, откладывая прочитанную книгу на тумбочку.

День, казалось, выжал из меня все силы, так что я даже не заметила, как провалилась в сон, сидя в кровати ребенка. Сквозь сон я ощутила чувство полета. Словно перенеслась куда-то. Уже утром, проснувшись в кровати Стаса, я поняла, что это он перенес меня к себе в кровать.

— С добрым утром, любимая, — услышала я его голос, как только открыла глаза.

Он словно ждал момента, чтобы принести мне поднос с завтраком.

— С добрым утром, любимый! — ответила я, не задумываясь. И поняла свой прокол, только когда увидела довольную улыбку на лице Стаса.

2 года спустя

С того самого дня, как ухаживала за Викой, я осталась жить в квартире Стаса. Он просто не хотел и слова слышать о моей самостоятельности и желании независимости. Мужчина настолько окружил меня заботой и вниманием, что вскоре я и сама уже не понимала, для чего мне та самая независимость была нужна. Видимо, это все же не мое.

С девочкой у нас был явный прогресс в отношениях, вскоре после выздоровления она попросила отводить ее в садик и забирать домой. Я с удовольствием это делала, и пока искала работу, и потом, когда все же устроилась учителем в ближайшую школу. С каждым днем наши отношения становились все более дружескими, даже в те редкие дни, когда Мила находила время, чтобы позвонить дочери. Девочка не разрешала говорить про меня гадости и даже пару раз ругалась с мамой, чего я совсем не поощряла.