Отойдя от исполненной страстей подлинной жизни и сев в золоченую карету сухой и чопорной старой дамы, мы в результате усваиваем персону и притязания старой зануды-перфекционистки. ^[36] И тогда, как и все подневольные существа, мы впадаем в печаль, выливающуюся в некую неутолимую тоску, которую в моей практике часто называют «беспокойство без названия». В этом состоянии нам грозит опасность ухватиться за первую же приманку, которая обещает нам вернуть ощущение жизни.

Здесь важно глядеть в оба и тщательно взвешивать, если нам предлагают легкую жизнь или безопасный путь, особенно если взамен мы должны возложить свою радость творчества на погребальный костер, а не позволить ей самой пылать ярким пламенем.

Ловушка третья: уничтожение сокровища, hambre del alma, душевный голод

Иногда мы сжигаем с радостью, а иногда сжечь – значит уничтожить. Если в первом случае огонь преображает, то во втором только уничтожает. Нам нужен именно преображающий огонь. Но некоторые женщины отказываются от красных башмачков и соглашаются стать чистенькими, милыми, полностью согласными с чьим-то видением мира. Мы предаем свои веселые красные башмачки разрушительному огню, когда без разбора поглощаем чужие ценности, пропагандистские призывы и идеи. Красные башмачки сгорают дотла, когда мы рисуем, поступаем, пишем, действуем так, что это приводит к оскудению нашей жизни, затуманивает видение, ломает наш духовный хребет.

Тогда женскую жизнь покрывает бледность, потому что теперь она hambre del alma, изголодавшаяся душа. Все, что ей нужно, – получить обратно свою сокровенную жизнь. Все, что ей нужно, – самодельные красные башмачки. Необузданную радость, которую они олицетворяют, можно сжечь на костре небрежения, на костре недооценки собственной работы. Их можно сжечь в огне добровольного молчания.

Многие, слишком многие женщины связывают себя страшной клятвой гораздо раньше, чем узнают что-то лучшее. В молодости они успели изголодаться по элементарному ободрению и поддержке и исполниться такой печали и отвращения, что отложили перо, закрыли слова на замок, выключили музыку, скатали холсты и поклялись никогда к ним не притрагиваться. В таком состоянии женщина очертя голову бросается в печь вместе со своей самодельной жизнью. И ее жизнь превращается в пепел.

Жизнь женщины гибнет в огне ненависти к себе, потому что комплексы могут больно кусаться и, по крайней мере на время, так напугать ее, что она станет обходить стороной то дело своей жизни, которое для нее дороже всего. Много лет будет потрачено на то, чтобы не ходить, не двигаться, не учиться, не находить, не получать, не брать на себя, не становиться.

И то, как женщина видит собственную жизнь, тоже может погибнуть в пламени чьей-то зависти или чьей-то неприкрытой враждебности по отношению к ней. Семья, наставники, учителя и друзья не должны быть враждебными, даже чувствуя зависть, но некоторые определенно бывают – как тайно, так и явно. Ни одна женщина не может позволить своему творческому началу висеть на волоске, пока она разбирается с противником в лице любовника, родителя, учителя или друга.

Когда жизнь души сгорает дотла, женщина теряет животворное сокровище и начинает действовать хладнокровно, как Смерть. Желание получить обратно красные башмачки, обрести необузданную, дикую радость не только хранится в ее бессознательном, но растет и крепнет, пока наконец не встанет на ноги и не понесется вперед, яростное и голодное.

Если вас довели до состояния hambre del alma, значит, вас гложет беспощадный голод. Его может утолить все что угодно, лишь бы это снова позволило вам почувствовать себя живой. Попавшая в неволю женщина не знает ничего лучшего и возьмет любое, хорошее или плохое, лишь бы оно было похоже на утраченное сокровище. Женщина, изголодавшаяся по истинной жизни души, внешне может выглядеть умытой и причесанной, хотя внутри у нее десятки протянутых рук и голодных ртов.

В этом состоянии она возьмет любую пищу, независимо от ее состояния или действия, ибо она пытается компенсировать прежние утраты. И хотя эта ситуация поистине ужасна, дикая Самость будет снова и снова стараться нас спасти. Она шепчет, хнычет, зовет, тащит наши безжизненные тела во снах, пока мы не осознаем свое состояние и не предпримем шаги, чтобы вернуть сокровище.

Мы сможем лучше понять гонимую душевным голодом женщину, которая Ударяется в крайности – чаще всего это наркотики, выпивка и неудачная любовь, – если понаблюдаем за поведением голодного животного, рыщущего в поисках добычи. Считается, что волк, как и голодная душа, злобен, ненасытен, нападает на невинных и неосторожных, убивает ради убийства, никогда не знает меры. Как видите, в сказках и в реальной жизни волк пользуется незаслуженно дурной репутацией. На самом деле волки – убежденные общественные существа. Стая инстинктивно организована так, что здоровые волки убивают ровно столько, сколько нужно для прокорма. От этого обычая отступают только если отдельный волк или вся стая потерпели ущерб.