Цветущая яблоня символизирует прекрасную сторону женщины, ту сторону ее натуры, корни которой уходят в мир Дикой Матери, где они получают питание из глубины. Дерево – архетипический символ индивидуации; оно считается бессмертным, поскольку его семена продолжают жить, его корневая система дает приют и возрождает, оно является родным домом всей пищевой цепи жизни. Как и у женщины, у дерева тоже есть свои времена года и стадии развития: у него есть зима и весна.

В северных лесных краях фермеры называют своих кобыл и собак девочками, а цветущие яблони – дамами. Фруктовые деревья – это обнаженные юные женщины весны, "первый аромат", как говорят в наших местах. Из всех примет весны благоухание цветущих фруктовых деревьев перевешивает и тройные прыжки ошалевших малиновок во дворе, и молодые всходы, торчащие из черной земли, как маленькие язычки зеленого пламени.

Еще про яблони говорят: "Вырви глаз ранний плод, а бочок словно мед". Это значит, что у яблока двойная природа. Ранним летом оно на вид круглое и румяное, будто обрызганное рассветом, а на вкус – кислое-прекислое, челюсти сводит. Но ближе к осени ешь яблоко – будто сосешь сладкую карамель. Яблоня и девушка – взаимозаменяемые символы женской Самости, а плод – символ питания и созревания нашего понимания этой Самости. Если наше знание повадок собственной души не созрело, оно не может нас питать. Как и яблоко, оно должно созреть, а корни должны как следует разрастись; должен пройти сезон, а то и несколько. Пока чувство девичьей души не пройдет испытания, в нашей жизни больше ничего не сможет произойти. Если же мы вырастим подземные корни, то сможем достичь зрелости и обеспечить питанием свою душу, Самость и психику.

Да, цветущая яблоня – метафора плодородия. Но, что еще важнее, она олицетворяет глубоко чувственную творческую потребность и созревание идей. Все это – работа la curanderas, женщин-волшебниц, которые живут в глубоких ущельях и в montagnas, горах, бессознательного, ведут там раскопки и доставляют нам свои находки. Мы перерабатываем то, что они нам дают, и в результате возникает мощное пламя, возникают чуткие инстинкты и глубокое знание, мы развиваемся и растем вглубь – как во внутреннем мире, так и во внешнем.

Здесь дерево символизирует богатство дикой и свободной природы в женской душе, однако сама душа не осознает этой драгоценности. Можно сказать, что вся душа охвачена сном и не видит огромных возможностей женской природы. Говоря о женской жизни в связи с символом дерева, мы имеем в виду цветущую женскую энергию, которая принадлежит нам и периодически приходит, уходит и вновь возвращается, поскольку в душе за зимой всегда следует весна. Без обновления этого цветущего импульса в нашей жизни надежда скрывается из виду и земля нашего сознания и сердца остается пустой. Цветущая яблоня – наша сокровенная жизнь.

Мы убеждаемся, что душа трагически недооценивает юную стихийную женственность, когда отец говорит о яблоне: "Ведь мы можем посадить другую". Душа не узнает собственную богиню-создательницу в облике цветущего дерева. Юная самость переходит в чужие руки из-за непонимания ее ценности и роли главной посланницы Дикой Матери. Однако именно неведение приводит к началу посвящения, которое становится испытанием на выносливость.

Безработный мельник, оказавшись в тяжелом положении, стал рубить дрова. А рубить дрова – работа нелегкая, ведь так? Приходится изрядно помахать топором. Но эта работа символизирует богатые душевные ресурсы, способность обеспечивать энергией свои задачи, развивать свои замыслы, осуществлять свои мечты, какими бы они ни были. Поэтому, когда мельник начинает рубить лес, мы понимаем, что душа занялась очень трудной работой – обеспечением света и тепла для себя.

Но жалкое эго всегда ищет легких путей. Когда дьявол предлагает мельнику избавить его от тяжкого труда взамен на свет сокровенной женственности, мельник по неведению соглашается. Так мы решаем собственную судьбу. Где-то в холодной глубине души мы стреляные воробьи: мы знаем, что преображения без работы не бывает. Мы знаем, что так или иначе придется сгореть дотла. А потом посидеть на пепелище того, чем мы себя считали раньше, и оттуда начать новый путь.

Но другая сторона нашей натуры – та, что больше любит мечтать, – надеется, что этого не случится, надеется, что тяжелая работа прекратится и можно будет снова погрузиться в сон. Когда появляется хищник, мы уже предназначены ему в жертву: мы с готовностью вообразили, что есть более легкий путь.

Если мы перестанем рубить лес, душе отрубят руки, ведь если душа не трудится, ее руки отмирают. Но желание отделаться от тяжкого труда так характерно для людей и так распространено, что можно только подивиться, встретив человека, который отказался бы от такого договора. Этот выбор столь обычен, что если начать перечислять женщин (или мужчин), которые предпочли перестать рубить лес и заняться чем-нибудь полегче, взамен дав отсечь себе руки – то есть власть над собственной жизнью, – процесс затянулся бы очень надолго.