Там они были тепло приняты даосами, так как эти две религии, как казалось на первый взгляд, имели много общего. У той и другой были монастыри, священники и некоторая структура, свойственная организованным религиям, — элементы, которые полностью отсутствовали в конфуцианстве. И та, и другая религии интересовались заклинаниями и чарами, потому как традиция северного буддизма, пришедшая в Китай, не отличалась чистотой и аскетизмом, в отличие от южной, которая распространилась на Цейлон. В обеих религиях большое значение придавалось дыхательным упражнениям, и одним из первых текстов, переведенных на китайский язык, была сутра, содержавшая наставления в буддийской йоге. Оба учения проповедовали отрешенность от повседневной жизни, но здесь имелось одно ключевое различие. Даосы отходили от суеты мирской, чтоб продлить жизнь на земле, даже до бесконечности; буддисты же преследовали совершенно противоположные цели: достичь таким образом состояния просветления, чтобы навсегда освободиться от страданий перерождения. Именно эти сходства между двумя религиями привели к рождению удобной выдумки, которая способствовала принятию буддизма китайцами. Вскоре оказалось, что Лао-цзы, предполагаемый основатель даосизма, ездил на Запад с целью обратить в свою веру варваров, которые дали ему имя Будда, — это означало, что буддизм просто вернулся в Китай. Это дало возможность даосам заимствовать из индийской религии любые элементы, так сказать, «без потери лица», и ранние китайские буддисты без сомнений приняли эту очень удобную легенду. Только через несколько веков, когда успех и рассвет буддизма стал вызывать зависть у даосов, эта легенда была обращена против буддизма — буддизм стал считаться извращенной чужеродной формой даосизма, и велись споры о том, зачем он вообще нужен в Китае. Это стало одним из основных положений, оправдывающих гонения на буддистов.

Стремительность распространения новой религии была ошеломляющей. Где бы буддизм ни укрепился, его приверженцы создавали скульптуры из камня и расписывали стены пещерных храмов. Недалеко от Лояна (одно из подобных мест в Северном Китае) были найдены скульптуры, высотой от нескольких дюймов до 35 футов, которых было так много, что две попытки пересчитать их привели к различным результатам: местный магистрат в 1916 г. насчитал в пещерах Лунмэнь примерно 97306 разных фигур, но более поздние исследователи утверждают, что общее число их ближе к 1422891.

Один из наиболее замечательных сохранившихся до наших дней пещерных храмовых комплексов — так же буддийский. На территории Китая первым местом остановки караванов, идущих по Шелковому пути, был Дуньхуан, самая западная точка Великой стены. Это был естественный центр буддизма того времени, ведь именно по Шелковому пути буддизм пришел в Китай, и здесь на протяжении веков в лесных террасах было вырублено огромное количество пещер, где разместились храмы, кельи монахов и жилища паломников. Пещеры были искусно украшены, и, как принято в буддийских общинах, там обязательно присутствовали скульптуры, выполненные из обожженной глины, так как камень в той местности был слишком мягким для резьбы. Благодаря сухости климата той местности огромное количество настенных картин сохранилось в превосходном состоянии, а пещеры стали настоящей галереей китайских буддийских живописных памятников, созданных в период с IV по X век.

Исключительно благоприятные погодные условия способствовали также и еще большей удаче в Дуньхуане сохранились целые библиотеки из сотен свитков и рисунков на шелке, которые после 1056 г. были тщательно спрятаны в Дуньхуане от мародеров, совершавших набеги из Тибета (в библиотеке были найдены отрывки из Ветхого Завета на древнееврейском — показатель того, что по Шелковому пути шли люди разных национальностей). Сейчас большая часть этих документов хранится в Британской библиотеке, и их нахождение там западные археологи рассматривают как результат величайшей авантюры. Обычно находка их приписывается сэру Аурэлю Стейну, одному из самых выдающихся археологов своего времени. Но реальные факты говорят о другом.

Примерно в 1899 г. даосский монах по имени Ван начал расчищать одну из пещер Дуньхуана, вход в которую был в течение веков блокирован камнепадами и песчаными наносами. То было богоугодное дело, и он, прихватив чашу для подаяния, направился странствовать с целью собрать средства для дальнейших раскопок и заплатить нескольким рабочим. Когда пещера была расчищена, они занялись очисткой фресок, но штукатурка треснула, обнажилась кирпичная кладка, которая закрывала вход в библиотеку, заполненную свитками до самого потолка. Об этом доложили начальнику провинции, и вскоре поступил приказ от самого губернатора провинции Ваньсу назначить Вана хранителем манускриптов и на время опечатать их, пока не будет принято решение, что же делать дальше. Так продолжалось до 1907 г. пока сэр Аурель не явился к вышеупомянутой пещере. Далее история известна уже из уст самого археолога, так как все это приключение с самого начала можно рассматривать как хорошо просчитанный заранее грабеж.