Естественно, мне было интересно, с какими техническими трудностями Олафу приходится сталкиваться и нужно ли держать в голове, что работы должны быть не больше определённого формата, чтобы их можно было легко оцифровать. На что Олаф Хайек ответил, что специально купил сканер формата А3, чтобы самостоятельно сканировать свои работы и делать фотокоррекцию. «Если работы большего формата, я их просто сканирую кусками и составляю в Photoshop. Например, для моей последней книги у меня были работы форматом более метра, я их отсканировал из восьми кусков. И качество было довольно хорошее, хотя на печати всё равно выглядит иначе. У меня уже так было: люди восхищались результатом, а я был в полном ужасе от того, как в итоге вышло. Но так как лишь я знал, как всё задумывалось, старался не сокрушаться. Обычно как иллюстратор ты вообще не можешь повлиять на конечный продукт — как там издадут твою работу. Если только речь не о личных изданиях — тогда, конечно, со мной совещаются. Я всегда держу в голове, что потом придётся самому сканировать и хлопотать, если картинка больше, чем формат сканера».

Беседуя с разными художниками, понимаешь, что у каждого свои методы работы. Нужно много пробовать и экспериментировать, чтобы нащупать ту единственную технику, работа в которой будет доставлять удовольствие и которая будет выгодно отличать вас от других.

Неповторимая личность и уникальные условия жизни

Как бы мы ни стремились кому-то подражать, наше внутреннее «я» всё равно найдёт выход. Наш стиль — это подземные воды, которые рано или поздно вырываются на поверхность вопреки всем преградам.

Возьмём работы известного шведского художника-иллюстратора Карла Ларссона (Carl Larsson, 1853–1919). В XIX веке многие работали в технике туши, графита и акварели, но почему-то даже сто лет спустя работы Ларссона узнаются безошибочно, потому что определяющими для его стиля и творчества были его любимые жена и дети.

В работах художника нет надуманности. Он рисовал то, что проживал. По финансовым соображениям семья Ларссонов была вынуждена переехать из столицы в деревенскую глушь и вести простую и суровую деревенскую жизнь семьи со средним достатком. И эта простота, гордость и тихое семейное счастье обнаруживаются так или иначе в работах художника.

Финансовое положение семьи оказало влияние и на выбор изобразительной техники: Карл Ларссон перестал писать дорогостоящим маслом, которое так любил во времена жизни в коммуне художников Гре-сюр-Луэн (Grez-sur-Loing), и перешёл на малоформатную акварель и пастель. Подавляющее большинство его работ того времени размером не больше 30×50 см.

У художника были и времена, когда его искусство оказывалось полностью невостребованным, и периоды взлётов, когда позитивные, яркие иллюстрации шведского быта с праздниками, детьми и залитыми светом интерьерами заполонили печатный рынок Европы.

Последнее случилось после успеха публикации книги акварелей, рисунков и рассказов Карла Ларссона под названием «Дом под солнцем». Книга была издана старейшим издательством в Дюссельдорфе под руководством владельца Карла Роберта Лангевише (Karl Robert Langewiesche, 1874–1931) и практически сразу стала бестселлером. За каких-то три месяца было продано 40 тысяч экземпляров. «Дом под солнцем» переиздавался несколько десятков раз и до сих пор продаётся. Обычно таким успехом могут похвастаться только религиозные издания.

Ларссоны стали идеалом семейного счастья, примером для подражания, основателями шведского дизайна интерьера — прообразом мечты о счастье и уюте просторного, простого и минималистичного домашнего очага.

Хотел этого художник или нет, но его жизнь в уютном деревенском доме с женой и восемью детьми, а также его характер стали определяющими и для стиля его работ. Сам Ларссон писал в своих книгах-каталогах, которые издавались еще при его жизни, что он рисует тепло и уют домашнего очага не для статуса, а потому, что он любит и любим, и в этом он весь!^[96]

Кстати, весь интерьер их дома был придуман его женой Карин (Karin Larsson, урождённая Bergöö, 1859–1928), которая тоже была художницей. Для своего дома она разработала целую серию различных тканей с причудливыми, разнообразными узорами. Сама ткала и вышивала их, придумывала новые модели одежды для детей и взрослых и даже мебель. Карин придумала и особенный женский фартук, названный в её часть — karinförklädet: запахнутый сзади сарафан, который надевался поверх обычного платья и выглядел полноценной частью платья. Даже эта настоящая, осязаемая вещь внесла свою лепту в узнаваемый стиль художника, потому что Карин часто позировала мужу именно в этом фартуке. В доме-музее Ларссонов Lilla Hyttnäs^[97] в Сундборне до сих пор хранятся вещи, которые придумала Карин и нарисовал Карл Ларссон и которые теперь стали олицетворением шведского дизайна.