Голос прозвучал грозно, но я не спешила оборачиваться. Сначала глубоко вдохнула и медленно выпустила из лёгких воздух, чтобы усмирить клубящийся в груди гнев. Где -то рядом малышка, нехорошо устраивать ссору на глазах у дочери. Надо сохранять спокойствие, говорить ровно и негромко, чтобы не испугать ребёнка.

В конце концов, теперь я её мама. Процедила:

— Оно под стать вашему неряшливому виду.

Для начала стоит сказать этой кукушке мужского пола, что о детях принято заботиться, разнообразно кормить и оберегать от опасностей, а не бросать на магического гнуса и картошку фри. Как малышка не заболела, питаясь так столько времени, — ума не приложу. О монстрах вообще старалась не думать. Но в том, что они существуют, сомнений не было.

Оглянувшись, я собиралась выпалить всё это блудному папаше, но слова застряли у меня в горле при виде высокого мужчины в простых холщовых брюках. Рубашки на нём не было, а обнажённый торс поражал рельефностью мышц. Устин промокал полотенцем чистые влажные волосы и смотрел на меня с усмешкой.

— Если верить вашей теории, то вас зовут... Маффин?

Я машинально опустила голову и отряхнула с платья прилипшую на огороде землю. Поймав ироничный взгляд мужчины, попыталась пригладить торчащие во все стороны после «сушки» волосы. Да, выгляжу я тем ещё пугалом.

Щёки опалило жаром, но я снова выпрямилась и решительно посмотрела на мужчину.

— Моё имя София. Я — мама Аниты.

— Её мать звали Джейн, — помрачнел Устин. Закинув полотенце на плечо, он развернулся и вышел на улицу.

Я встрепенулась и поспешила следом.

— Что значит «звали»? Постойте! Анита ничего не рассказывала мне о родителях.

— Оно и видно, — покосившись на меня, хмыкнул он. — Судя по радушному приёму.

И дотронулся до места, где была шишка.

— Извините, — смутилась я и тряхнула волосами. — Вы испугали меня! Я думала, у малышки никого, а тут вы, да ещё такой страшный!

— Вы тоже не королева красоты, — отрезал он.

— Сколько в вас такта! — возмутилась я.

— Сколько и в вас, — парировал он и позвал дочь: — Анита, где шляпа?

— Вон там, пап! — отозвалась девочка и указала на крыльцо.

Я увидела в другой её руке цветы и громко напомнила:

— Нитка, ты помнишь, что фри — это плохо?

— Да, мам, — помахала она букетом.

— Мою дочь зовут Анита, — сухо поправил Устин.

— Я сейчас приготовлю лапшу, — проигнорировав его, пообещала я девочке. А потом обернулась и сурово прищурилась. — Только попробуйте снова сунуть ей эту гадость!

Он выгнул бровь и, усмехнувшись, молча направился прочь. Я же посмотрела ему в спину и, стараясь держать себя в руках, прошептала:

— Придётся сделать три порции.

Спустившись в подвал, взяла приготовленное с утра тесто. Раскатав его на плоском камне, нарезала лапшу. Когда вода в котле вскипела, аккуратно закинула светлые полоски. Добавила пряных трав и осторожно помешала.

Ожидала, что мужчина вернётся. Возможно, спросит, чем помочь... Не по уши же он отмороженный! Но Устин не почтил меня своим вниманием. Аниты тоже не было видно. Возможно, папа и дочь разговаривают. Я не хотела мешать воссоединению, ведь что бы я ни думала о горе-родителе, он всё же папа. Но и отступать не собиралась. Я позабочусь о девочке!

Слив воду, понесла котёл внутрь замка. В комнате, которую мы оборудовали как столовую, стало красиво и уютно. Поставив ношу на стеклянный стол, огляделась. Пододвинула третий «табурет» и отправилась искать малышку.

Ну и её папу на обед приглашу. Нам ещё многое нужно обсудить!

На крыльце я остолбенела при виде настоящего деревянного стола, на котором блестели полные снеди фарфоровые тарелки. Обоняния коснулся аромат жареного мяса, обильно пошла слюна. За столом сидела Анита и с аппетитом уплетала кусок торта. Увидев меня, помахала:

— Мам, иди сюда!

В этот момент Устин как раз вынул из шляпы тарелку с запечённой рыбой. Услышав слова девочки, он уронил её на землю. Вальдемар подскочил и, схватив добычу, принялся уплетать её. Предатель!

Мужчина усмехнулся и, сунув руку в шляпу, жестом фокусника выудил блюдо со спагетти.

— Г остья заказывала лапшу?

Я сжала пальцы в кулаки и, натужно улыбнувшись, поблагодарила:

— Спасибо, но я предпочитаю пищу, которую приготовила с дочерью. Для меня она самая волшебная и вкусная!

И, развернувшись, направилась обратно в дом. Всё во мне клокотало от гнева.

И тут ощутила прикосновение. Опустив взгляд, заметила, как Анита взяла меня за руку и улыбнулась:

И для меня тоже!

Я благодарно пожала её ладошку. Так-то, папочка!