Дни потекли своим чередом. Мы с Анитой делали магические светильнички, часть которых шла на освещение замка, часть забирал Устин. Маг целыми днями пропадал в зале поющего металла, и я догадывалась, что всё это время он уделял общению с другими стражами и обсуждению тактики защиты оставшихся оплотов.

Но три раза в день Устин обязательно посвящал семье. В эти минуты мы с Анитой бросали все дела и выходили во двор к нашему общему столу. Тот хоть и был прямоугольным, но с лёгкостью служил столом переговоров.

Я включала своего «взрослого» и пыталась договориться с жутким и непробиваемым «родителем» великого и ужасного. Получалось неважно, но я не отчаивалась. В конце концов, Устин уже начал называть меня по имени и даже подарил украшение. Я посчитала его знаком перемирия. Вот только чересчур строгое отношение к дочери не изменилось ни на грамм!

Зато мы с малышкой преуспели! Перед сном я обошла замок и счастливо вздохнула — размещённое освещение было идеальным. От рассеянного дежурного, которое вносило ощущение уюта в это мрачное место, до яркого локального, вырывающего из общего плана отдельные предметы. Разумеется, стеклянные!

Пока.

Следующим невыполнимым заданием по плану было изготовление мебели строгих форм из дерева. Кроватей, шкафов, полочек... Потому что из магического стекла создать их не получилось. Устин отказался тратить время на производство гроба для Офигейро. Я догадывалась, что получила бы такой же ответ и на другие просьбы.

Впрочем, я никогда не зависела от окружающих. Уверенная, что жизнь отбирает одну возможность, но одаривает десятком других, я принялась за работу. Строгие линии и вписывающиеся в интерьер цвета — всё было продумано мною до мелочей.

И кандидаты на должность мебельщиков подверглись уговорам и с радостью поддались им. Безголовый рыцарь целыми днями тренировался нарезать ровные доски, да и Вальдемар ему ни в чём не уступал. Анита с азартом наблюдала за соревнованием этих двоих.

Я же корпела над чертежами до глубокой ночи, пока в окне «зала связи» не гас свет. Лишь тогда и я ложилась спать. Сжимая пальцами кулон, ощущала лёгкую пульсацию камня, будто тот был живой.

Очередное утро началось с душа.

Ледяного!

Вскочив, я ошеломленно огляделась и закрыла собой Аниту. Но, поняв, что это не нападение магнуса, а простой дождь, который пробрался сквозь прохудившуюся крышу, разозлилась.

— Ну все. Теперь ему придется меня выслушать.

Подхватив сонную девочку на руки, я порадовалась, что она не промокла, как я. Видимо, вода скопилась на крыше, которую прорвало как раз надо мной...

Но оставаться тут нельзя, вдруг еще что обвалится. Я осторожно подняла ребенка с мокрой соломы и вынесла во двор. Дождь уже закончился, и шустро разбегающиеся тучки открывали зеленоватое небо. Солнце только -только начало золотить горизонт, время было примерно в районе четырех утра. Если считать, что в Шааде оно движется так же, как на Земле.

Слишком рано!

Зевнув, я помотала головой, прогоняя сон, и решительно направилась к замку. Устина, как и ожидалось, я обнаружила в зале поющего металла. Раскинувшись на брошенном на сверкающий пол камзоле, мужчина уютно похрапывал. Но стоило сделать шаг, как маг под зловещую мелодию бывших доспехов вскочил и грозно выставил ладони, пылающие синим огнем.

— Святые пингвинята! — невольно отступив, возмутилась я. — Немедленно прекратите иллюминацию! Она выбивается из общего стиля замка.

— Вам лишь бы все было стильно, София, — усмехнулся он и сжал пальцы.

Жуткий огонь погас, и я вздохнула с облегчением. Примирительно улыбнулась.

— Красота спасёт мир.

— Да конечно, — проворчал он и, зевнув, внимательно глянул на меня. — Вы вся мокрая.

— Правда? — театрально изумилась я. — Наверное, это потому, что идет дождь, а крыша как была дырявой без хозяина, так и осталась при нем!

Лицо его сразу посуровело, глаза сузились. Сначала Устин обернулся и выглянул в окно. Слишком обеспокоенно, чтобы можно было списать это на заботу о месте хранения сена. Затем быстро подошел и принял из моих рук ребенка.

— Положу ее здесь.

Пока Устин под веселую мелодию поющего пола заботливо размещал дочь на своем камзоле, я строго посмотрела вниз и прижала палец к губам.

— Тс! Ребенок спит.

Звук понизился, и металл принялся выдавать что -то похожее на колыбельную. Я похвалила:

— Хороший выбор.

— Вам нужно переодеться в сухое, — прикрыв Аниту частью камзола, будто краем одеяла, обратился ко мне маг.

Выпрямившись, он выгнул бровь и окинул меня выразительным взглядом. Я опустила голову и только заметила, что мокрая ткань стала почти прозрачной. Ойкнув, обхватила себя руками.