Поддавшись импульсу, я поднялась и обратилась к женщине из света:

— Э. Простите, Флоренс. Меня зовут София. Неприкаянная душа, помните?

— Конечно.

— Это я. Случайно, конечно! Устин пострадал из -за меня. Я стараюсь сделать замок более удобным, но не всегда получается. Иногда бывают несчастные случаи.

— Понятно, — нервно рассмеялась женщина, но я ощутила, что напряжение спало. — Ты поосторожнее, дорогая. Энтузиазм похвальный, но безопасность хозяина и его дочери должна быть превыше всего!

— Простите, — покаялась я и хитро улыбнулась мужчине. — Но мне кажется, хозяин нарочно позволил это.

— Как так? — удивилась Флоренс.

— Неужели вы думаете, что такой сильный маг не сумел бы защититься? Когда я была в живом мире, моя подруга часто делала вид, что ей нездоровится, когда хотела денёк или два отдохнуть дома.

— О! — Тон женщины изменился, тоже стал более игривым. — Понимаю. Устин, отдохни как следует. Как ты знаешь, после грозы они долго не смогут проникнуть в Шаад. Устрой себе хороший отпуск! Но сначала узнай, как там Бэтрис.

— Договорились, — буравя меня взглядом, ответил маг и сжал пальцы.

Луч погас, и показалось, что в зале наступила ночь. Когда глаза привыкли к естественному освещению, я погрозила Устину пальцем:

— Вы обещали. — Посмотрела на девочку и подмигнула. — Кажется, нам пора планировать, как мы проведём выходные. Есть идеи?

— Конечно... — с энтузиазмом начала Анита.

— У меня есть, — сурово осадил её отец. — Починить стены замка и укрепить их. Сейчас ваши познания о цементе и прочем будут как нельзя кстати, София.

— Вот тебе и отпуск, — буркнула я.

Но это было больше для вида. Я прекрасно понимала, что Устин благодарен мне за «алиби», пусть и в своей собственной манере выразил это. Хорошей манере! Вскользь похвалив мои навыки и знания, дал понять, что я здесь необходима. Есть от чего стать счастливой!

А маг тем временем глубоко вдохнул и снова разжал пальцы. Я с тревогой отметила, что луч, который ударился в сверкающий металл, был заметно слабее, но тем не менее контакт состоялся.

— Устин.

Голос Бэтрис был слаб, и по лицу мужчины скользнула тень беспокойства.

— Ты пострадала?

— Жить буду, — проворчала та старушечьим голосом. — Эти ваши снаряды абсолютно бесполезны. И как ты мог поддаться очарованию заблудшей души, не понимаю.

— Они не бесполезны! — повысив голос, перебил её Устин.

Не ожидая от мага подобной реакции, даже я вздрогнула.

— Ты снова будешь её выгораживать? — взвизгнула женщина. — Я чуть не погибла, положившись на эти шары. Эта твоя София бесполезна, как и её идеи.

— Ошибаешься, — процедил Устин. Он заметно побледнел, но продолжал выпускать силу в пол, освещая залу. — Она не только умна и находчива, но и обладает магией.

Что?

То ли это эхо, то ли этот вопрос задали одновременно мы с Бэтрис... Котом, Януарием и даже Офигейро!

— А то, — неожиданно мягко усмехнулся Устин и посмотрел на меня почти с восхищением. — Она остановила магнеров простым стеклянным шаром.

— Не простым, — запротестовала я. — Анита его зарядила!

— Вообще-то ты перепутала. — Девочка лукаво глянула на меня исподлобья и достала светильничек, в котором искрилась розовая магия. — Вот он. Ты схватила погасший. Но он сработал!

Внезапно ощутив слабость в коленях, я уселась на металлический пол, который торжественно отозвался «Одой к радости».

— Ещё раз.

Устин стоял, широко расставив ноги, и смотрел на меня так, будто я делаю что-то ему назло. Но это не так! У меня уже ныло всё тело, а руки буквально отваливались, потому что вместо того, чтобы ремонтировать замок, мы занимались непонятно чем.

Глубоко вдохнув, я с досадой метнула стеклянный шарик, и он, ударившись о камень, отскочил резвым мячиком прямо в кота. Вальдемар прижал уши и пригнул голову, над которой просвистел незаряженный снаряд.

— Осечка, — довольно проворчал кот. — Снова. Но на этот раз ты едва не попала. В меня! Тебе надо быть добрее, София.

Усевшись, он принялся важно вылизываться. Офигейро подбадривающе отсалютовал мне топором, а Януарий вальяжно пролетел над ним, нежно шипя:

— Ты с-справиш-шься!

— Ещё раз, — сурово приказал Устин.

Он стоял неподвижно, как скала. И лишь сильнее хмурил брови.

Анита радостно всучила мне ещё один шарик и улыбнулась так гордо, что сердце на миг замерло.

— Постарайся.

Это послужило последней каплей.