— Наша семья, — гордо проговорила Анита и, подняв одну из двух масок, приложила к своему лицу. — Мне понравилось папье-маше, и мама предложила сделать это. Пришлось долго лежать, пока на моём лице поверх тряпочки выкладывали кусочки бумаги. Зато получилось здорово!

— И это ещё не всё, — вмешалась я и показала на кровать девочки. Там, рядом с раскрытой книгой сказок, лежало роскошное платье вроде того, которое девочка подарила мне в первый день, — одностороннее. — Мы приклеим маску и наряд к стене, когда Анита закончит с отрисовкой. Будет такая необычная картина нашей семьи.

Малышка подбежала к схематичному изображению замка на недавно отремонтированной стене и встала рядом с прикрепленным платьем принцессы. Указала чуть выше.

— Вот тут будет моя маска! А лицо мамочки я прилеплю тут. Когда приклеим платье, то...

— А вы ничего не забыли? — выгнул бровь Устин и, скрестив руки, встал рядом с дочкой.

— Совсем ничего?

Анита обернулась и дотронулась до платья, затем постучала себя по испачканному носику.

— Офигейро? Но он и так стоит с самого утра, изображая самого себя. Януария Второго мы просто нарисуем — он всё равно бесплотный. — И обиженно пожаловалась на кота:

— А Вальдемар наотрез отказался подставлять свою морду!

— Я предпочитаю не подставлять её без особой надобности, — проворчало животное и повернулось к нам задницей.

— Ты, мама, кот, граф и призрак. — Загибая пальцы, Устин усмехнулся. — Ты всех посчитала?

Малышка задумалась, а я подмигнула ей и указала взглядом на отца. Анита удивлённо обернулась.

— Ты тоже хочешь запечатлеться на моей картине?!

— Конечно, если на ней изображена семья. — Он улыбнулся одними уголками губ. — Ведь и я имею к ней некоторое отношение, не считаешь?

— И будешь терпеть, пока я буду делать маску? — не поверила девочка. — Лежать неподвижно, пусть кожу будет щекотать?

— Разумеется, — серьёзно кивнул он.

— Я тебя люблю! — воскликнула Анита и порывисто обняла отца.

Я отвернулась и, прикусив нижнюю губу, глубоко вдохнула. В такие моменты мне казалось, что Устин из ужасного мага постепенно превращается в заботливого отца. В груди прокатилась жаркая волна, захотелось сделать для мужчины что -то приятное. Интересно, чем я могу его поблагодарить?

Приготовить вкусную еду? Нет, к его услугам лучшие блюда самых роскошных ресторанов моего мира. Даже подарить что-то проблема! Всё, что Устину требуется, тут же материализуется в этом мире через магию.

Тем временем Анита уже уложила папу на пол и, набросив на лицо мужчины кусок чистой ткани, повернулась ко мне.

— Мам, ну что ты стоишь? Давай скорее, пока он не передумал!

— Да-да, конечно, — задумчиво проговорила я и опустилась на колени.

Оторвала кусочек от старого истёртого листа бумаги, обмакнула его в клейстер и положила на щёку мага. При этом ощущала пристальный взгляд, он щекоткой отзывался на моей коже. Я огляделась. Рядом, высунув кончик языка от усердия, старалась Анита. Кот дрых в углу, Офигейро упрямо изображал самого себя на «живой» картине. Януария нигде не было видно...

Может, за мной наблюдает Устин? Нет, его лицо закрывает ткань. Или всё же сквозь неё можно что-то увидеть? Сердце забилось быстрее. Может, маг различает очертания? Жаль, сейчас я уже не могу этого проверить. Да и показывать, что заметила его внимание, не хотелось.

Так некстати вспомнились слова Флоренс, и пальцы дрогнули от прикосновения к лицу мага. Кожу будто ожгло, и я отдёрнула руку. Убеждая себя, что мне показалось, подхватила другой кусочек бумаги, как услышала хрипловатый голос мужчины:

— София, не пора ли проверить, как там ваша картошка?

— А? — растерялась я.

— Опять грядки? — потускнела Анита и, поморщившись, пролепетала: — Но картина ещё не завершена.

Поначалу ей нравилось копаться на нашем импровизированном огороде, но со временем она стала всячески увиливать от скучной прополки. Помня себя в её возрасте, я не заставляла девочку.

— Думаю, мы с твоим папой справимся вдвоём.

— Правда? — сразу же осветилась она и закивала. — А я закончу тут!

— Точно, — поддакнул Устин. — Разделимся. Вам ещё долго?

— Нет, — воодушевилась девочка. — Я быстро! Только не шевелись, когда буду снимать ткань, чтобы маска не деформировалась.

— Не дышу, — торжественно пообещал маг.

Мы с малышкой аккуратно подняли нашу работу, а Устин встал и с интересом посмотрел на сырую маску.

— Любопытная идея. Как и все, которые рождаются в голове твоей мамы.

Подав мне руку, он усмехнулся. Смутившись, я отвела взгляд, но помощь приняла. Оставив Аниту доделывать нашу работу, мы отправились в огород. Волнуясь, я списывала это чувство на ожидание результата своей работы. Что мы выкопаем? А вдруг магия Шаада наделила картошку особыми свойствами? Будет ли она светиться или приобретёт странный цвет?