— Все так, — недовольно ответил Максим.

— У него право выбора оружия, и он выбирает… Догадаешься, что, м? Револьверы! Потому что у тебя еще период реабилитации, ты малоподвижен. И вообще, в тебя даже Ермаков попал, че уж здоровому либералу промахнуться!

Меншиков сидел с каменным выражением мрачной задумчивости на лице. Очень было жалко парня, но пришлось добить:

— Ты сможешь победить в такой дуэли? — уточнил я.

— Естественно, — презрительно скривил губы Максим.

— Ты уверен? — с нажимом спросил я. — У твоей репутации не будет шанса переиграть эту дуэль еще раз. Я Дантеса смешал с говном в прямом смысле этого слова.

— Я — не Дантес, а Темников — не ты, — сухо проговорил Меншиков.

— Рискуешь, — заметил я.

— Рискую, — не стал спорить Меншиков. — Но в этой ситуации по-другому никак не разыграть.

— Ты можешь выставить вместо себя более опытного бойца, — заметил я.

Меншиков усмехнулся.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Александр, — сказал он. — Я могу заменить себя другим бойцом, но если я выставлю тебя, это значит, что ты входишь в мой ближний круг. А ты — имперец. Понимаешь проблему или нужно объяснить?

Да, с таким делегированием дуэли она потеряет всякий смысл. Это будет все равно что Меншиков-младший открыто заявит о смене своей политической ориентации.

— Что ж, в таком случае рискуй, — резюмировал я.

Рискуй и постарайся выйти победителем, стойкий оловянный солдатик.

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

Слух о том, что Меншиков вызвал Темникова, облетел университет со скоростью света. С тех пор, как мой клуб открыл двери для боев левых и правых, выяснение отношений на учебных полигонах сократилось на несколько порядков.

А тут такое шоу!

Левые бьются с левыми, да еще и из-за чего? Из-за власти над кучкой мечущихся крыс! Правые развлекались по полной, смеясь над этой ситуацией. Так что на зрительские места полигона набилось довольно много студентов, жаждущих посмотреть, кто же встанет у левого руля. Ну и учитывая вольный пересказ беседы этих двух господ, всем было интересно узнать, как же их рассудит сила.

Мне, честно сказать, тоже.

От нашей компании посмотреть на дуэль пошли я, Ермаков и Нарышкина. С Нарышкиной все понятно — трепетная невеста, со мной тоже — простолюдин глазеет на дуэль аристократов. Ермаков же просто изображал вежливый интерес к исходу дуэли. Но на самом деле каждый из нас болел за Максима, как бы странно для нашей компании это ни звучало.

И вот смотритель рявкнул: «БОЙ!», и дуэль началась.

Пожалуй, это был самый короткий и скучный бой, который я видел. Противники вскинули оружие, бах-бах-бах и… Темников падает тряпичной куклой на промерзший песок.

— Ах! — сдавленно пискнула Мария.

— Не вздумай падать в обморок, — едва слышно пригрозил ей Ермаков. — Нам ловить тебя не положено, а он доковылять не успеет.

Нарышкина надула губки и решительно зашагала к своему жениху.

— Что скажешь? — негромко спросил у меня Ермаков.

— Скажу, что Макс весьма искусен в огнестрелах, — так же негромко ответил я. — А еще, что он стал отправной точкой изменений в политике.

— Похоже на то, — задумчиво проговорил Ермаков.

Я же почувствовал на себе чей-то ну очень недовольный взгляд. И без труда нашел, кто же так на меня смотрит.

Распутин глядел на меня через весь полигон, и я весьма недружелюбно ему улыбнулся.

Он знает, что я знаю, что он знает. Знает и боится.

Москва, частный особняк, Григорий Распутин

— Ты идиот! — орал мужчина, не стесняясь в выражениях. — Ты полный кретин!

Его сын даже не пытался изображать раскаяние или чувство вины. Нет, он сидел и смотрел на отца с видом превосходства бога над простыми смертными.

— Ты угробил Дантеса! Угробил Донского! А только эти двое могли бы собрать для нас необходимый кворум для проталкивания нашего бизнеса! — не прекращал орать глава рода.

— Будут еще, — легкомысленно отмахнулся наследник.

— А они были УЖЕ СЕЙЧАС!

— Возможно, но в долгосрочной перспективе они просто бесполезны. Они слабы, — презрительно скривил губы Николай.

— Ты кретин! — прошипел Григорий Васильевич. — В твою голову не приходит мысль, что в следующий раз слабым можешь оказаться ты? Если забить людей, на которых ты опираешься, так сильно, что они ни при каких обстоятельствах не подадут тебе руку, как ты будешь дальше продираться по обществу?

— Темникова, может, и забили, — возразил наследник, — но компромат не позволит ему отойти далеко от меня.