Устроиться работать в княжеский дом мечтали почти все простолюдины без особых талантов. Деньги некислые, а еще и от барской милости могло что-нибудь перепасть — цацка там или платьишко. А уж если залезть кому из членов рода в постель, так это вообще можно как сыр в масле кататься.

Вот поэтому Николай вообще не переживал, что задел какие-то там чувства какой-то там служанки. Слуги в доме для него были чем-то вроде элементов интерьера, только еще могли ходить и говорить.

И парень лениво поднимался наверх в кабинет отца, чтобы узнать, что папеньке в очередной раз взбрендила в голову какая-нибудь скучная княжеская чушь. Николай считал отца, во-первых, глупее себя, а во-вторых, неоправданно осторожным. С имеющимися у семьи ресурсами можно было основательно развернуться, а действующий глава рода Распутиных все пытался не отсвечивать.

Когда Николай толкнул дверь кабинета главы рода, то сначала не увидел ничего необычного. Отец как и всегда сидел за своим столом и мрачно пялился в монитор. А потом парень опустил глаза на столешницу и увидел, что ладони главы рода перебинтованы, а сам мужчина бледен до серости.

Григорий Распутин повернул голову на вошедшего сына и несколько секунд смотрел на него отсутствующим взглядом. Дверь за спиной парня медленно закрывалась, и в тот момент, когда язычок дверного замка щелкнул, на наследника обрушилась вся немаленькая магическая сила главы рода.

— Ты — безмозглый идиот! — заорал Григорий Распутин.

Николая, не ожидавшего ничего подобного, буквально распластало по дорогущему мягкому турецкому ковру. Сила давления оказалась таковой, что парень не мог даже нормально вдохнуть.

— Думал, что самый умный⁈ Думал, что все контролируешь⁈ Ты весь наш род под царский гнев подвел, щенок!

Магический пресс спал, и Николай судорожно втянул воздух.

— Ты о чем вообще? — прохрипел Распутин-младший, с трудом поднимаясь на ноги.

— Как, как, мать твою, у тебя хватило мозгов заставить Темникова взорвать офис Мирного⁈ Ты хоть понимаешь, что у парня не просто магии до дури, ее столько, что ни одни блокираторы не сработали⁈ Этот урод вошел на территорию, как к себе домой, раскидав всю охрану! Посмотри, что он сделал со мной! — Григорий показал забинтованные ладони, по которым медленно расползались алые пятна.

— Он не должен был узнать, — упрямо набычился Николай, и в следующее мгновение его припечатало к стене.

— Ты должен был ДУМАТЬ ГОЛОВОЙ! — орал глава рода, брызгая слюной. — А если мозгов нет, то спросить у меня! Что, считал, что самый умный? Никто не узнает о твоих типа интригах? Кретин! Вот, полюбуйся!

Картина, за которой в суперзашифрованном, вмурованном в бетон стены сейфе хранилась святая святых рода, распахнулась с такой силой, что хлопнула о стену. И вместо привычной двери с кодовым замком там зияла пустота, будто кто-то поработал горелкой, прорезая в металле дыру.

И тут до Николая, все еще припечатанного к стене, начал доходить весь масштаб трагедии.

— Знаешь, что это значит? — прошипел взбешенный Григорий Распутин. — Или твоих куриных мозгов хватает только на то, чтобы потасканным бабам юбки задирать?

Глава рода продолжал давить на сыночка, и Николай чувствовал, что ему не просто не хватает кислорода, у него начинают трещать ребра. Перед глазами расцветали белые узорчики, и лишь полыхающие магическим светом глаза отца не давали потерять фокус.

— Это значит, что ты весь род под топор палача подвел, выродок, — шипел Григорий Распутин. — Романов никого не пощадит, всех зачистит, будто никогда и не было. Но тебя, тебя, выродок, я убью сам…

Сложно сказать, повезло Николаю или нет, но в их беседу с отцом вмешалась третья сила.

Дверь в кабинет главы рода вылетела.

— Всем оставаться на своих местах, работает императорская гвардия!

Москва, кабинет владельца Акционерного Общества «Неевклид», Илья Алексеевич Лобачевский

— Александр просил отсрочку до конца недели на собеседование наших сотрудников, — по громкой связи говорил Андрей Лобачевский своему отцу. — Я пообещал, что команду придержим.

Лобачевский-старший недовольно скривился. Ох уж эта юная самодеятельность, все-то хочет сделать по белому да по-честному. И откуда только такая наивность берется, не мальчик ведь уже.

— Андрей, у них наверняка возникли, как это говорится, «непредвиденные обстоятельства» с финансами, — покровительственным тоном произнес Лобачевский-старший. — Взяли в аренду шикарный офис, обставили его, денежки-то и кончились. Там же руководители-то и смех и грех: сирота да девка.

— Отец, — раздраженно прервал излияние снисходительной желчи Андрей, — у ребят действительно проблема с помещением. Но не потому, что деньги на нем кончились, а потому что ночью его взорвали.