Детально изучив карту, я поднялся с места и громко объявил:

— Собратья! Прошу вашего внимания. Нам с вами предстоит принять важное решение.

Мутанты расселись по кругу, а я оказался в самом его центре. Подогнали одно мелкого червя, тот свернулся кругом, на его спине и расселись.

Все молчали, внимательно наблюдая за мной. И я начал:

— Завод по производству фериума, где мы можем лишь попытаться создать оружие против инопланетных захватчиков, находится в пяти днях пути на червях. Это крайне рискованное путешествие, да и неизвестно что нас там ждёт. Поэтому я возьму с собой лишь тех, кто изъявит желание помочь. Остальные без зазрений совести смогут отправиться в свои дома. Прошу поднять руки тех, кто согласен продолжить путь.

Подняли руки почти все. Причём без промедлений. Лишь тридцать представителей горного племени отказались. В остальных общинах не было разногласий.

— Это серьёзное решение, — продолжил я. — Никто вас не осудит, если вы захотите сохранить свою жизнь.

Но никто не опустил руки. Я обернулся и увидел, как Иллай встал со своего места. Кивком я разрешил ему говорить. И он начал:

— Этот мир умирает, собратья. А мы в нём — самые сильные мутанты, и это понимает каждый из вас. Если мы не сможем спасти эту планету, пусть даже ценой своей жизни, то не сможет никто. Я всё сказал.

И он присел обратно на спину червя и вновь поднял руку.

Я снова обернулся. И теперь тридцатка мутантов из горного племени сидели с поднятыми руками.

— Раз все согласны, то так тому и быть! Можете опускать руки и собираться. Выдвигаемся через час.

Аборигены отпустили червя, но я не заметил активной деятельности по сборам. Они и так были собраны.

И ровно через час все уже забирались на червей. Мой новый питомец, или скорее питомище, занял ведущую позицию и указывал дорогу всем остальным.

До вечера мы сделали всего остановку. А потом остановились на ночлег возле одного из радиоактивных лесов. Этот очень походил на плутониевую пустошь, где мне доводилось бывать, разве что мутации растений были здесь совершенно другие.

Да, в каждом уголке этого мира природа выживала, как могла, мутируя в совершенно новые для Земли виды, и это всего за семьдесят лет.

Я всё не переставал думать как можно использовать фериум против тех, кто нематериален. Но я не был учёным, поэтому в своих мыслях ни к чему не пришёл. Одна надежда, что на заводе есть нужные спецы, и они согласятся нам помочь. Точнее, неконкретно нам, а всему миру.

Эти неизвестные учёные ещё не подозревают, какая ответственность ляжет на их плечи. Почти такая же, что лежит на моих.

Второй день пути прошёл также спокойно. Мы остановились у небольшой реки, и один из собратьев приманил к берегу рыбу. Её нам хватило, чтобы насытиться на весь день.

В конце третьего дня тоже остановились у водоёма. На этот раз это было большое озеро, которое образовалось на месте одного из ядерных взрывов. Опасное место, но нам возле него было хорошо. Настолько, что каждый из нас ощутил здесь прилив сил. И даже самый дряхлый старик здесь стал бегать, словно малый ребёнок.

Остатки солнечного света исчезли, словно растворившись в застывшей в воздухе радиоактивной пыли. И озеро засияло зелёным светом, что исходил от осколков метеорита, мелкой россыпью покоящихся на дне.

Жаль, что Лавина этого не видит. Хотя если вспомнить её прошлые опыты касания метеоритов, то оно и к лучшему.

Я сидел на берегу, заворожённый этим зелёным свечением. Но, как это обычно и бывает, мою идиллию быстро разрушили.

— Водное племя провело разведку, мутантов в озере нет, — послышался за спиной голос Октера.

— Ну хоть одна хорошая новость, — сказал я. — Рыбы наловили?

— В том-то и проблема. Рыбы в озере тоже нет. Там вообще нет ничего живого.

— Серьёзно?

— Да. Говорят, что даже водорослей нет. Сплошная вода.

Ага, вода. Так я и поверил. Эту бы воду, да под микроскопом посмотреть.

— Тебе уже говорить лень, старейшина? — ехидно спросил Октер.

Я обернулся и с усмешкой сказал:

— Раздевайся.

— Чего⁈

Парень настолько офигел, что походу не услышал мои мысли.

А я рассмеялся и стянул с себя свободную чёрную рубашку.

— Раздевайся, плавать пойдём!

— Я не хочу плавать.

Октер попятился, словно провинившийся ребёнок.

— Считай, что это приказ старейшины, — усмехнулся я.

Оставшись в одних трусах, я зашёл по щиколотку в воду. Тело мигом покрылось мурашками. Но не от холода.

Несмотря на приближающуюся осень, вода была тёплой. Неужто это осколки метеорита её так нагревают?

— Да ты чокнулся от радиации, — раздался позади голос Октера.

— А ты струсил? — обернувшись, спросил я.

— Нет, — серьёзно ответил парень. — Я это… Плавать не умею.