Эх, а ведь всё так хорошо начиналось.

— У вас не получится, — заявил я. — И выйти из этого кабинета, чтобы позвать на помощь тоже не получится.

В ответ мужчина лишь хмыкнул и опустил руку под стол. Жаль, что он не видел моей ухмылки в момент, когда не смог нажать тревожную кнопку.

— Что за⁈ — буркнул он и ринулся к двери.

Но ручка не поворачивалась.

— Вернитесь за стол и поговорим по душам, — велел я. — Если вы, конечно, хотите дожить до завтра.

Данил Игоревич опасливо покосился на меня. И было в его взгляде столько презрения.

Но мне было плевать на чужое мнение. Главное — горючего достать, и желательно обойтись без жертв. Или ограничиться всего одной, если она не согласится сотрудничать.

Данил Игоревич снова ткнул пальцем в тревожную кнопку.

— Как вы это сделали?

— Окружил кнопку своим полем из плотно прилегающих частиц. Не бойтесь, от них не фонит.

— Я уже не в том возрасте, чтобы бояться умереть от радиации, — сказал он и опустился на кресло.

— Но ваша прямая задача защитить от неё всех остальных. А пока я здесь, вам грозит опасность. Поэтому давайте договоримся об одной бочке топлива, и мы спокойно улетим. А, чтобы вы не делали глупостей, я окружу вас таким же полем, которое исчезнет, когда я буду далеко.

— Да кто ты вообще такой? — выпалил старик, мигом забыв о своей вежливости.

— Меня зовут Мор.

— Ты пришёл ко мне. И смеешь угрожать, — процедил он, а рука потянулась к ящику.

— Если ты хочешь достать пистолет, то не стоит. Пули меня не берут. А вокруг комнаты такое поле, что выстрела никто не услышит. Или ты хочешь подписать себе и всему бункеру смертный приговор? Заметь, мне ничего не стоит нагнать сюда радиацию, но я ещё этого не сделал.

Данил Игоревич убрал руку и положил ладони на стол. Сейчас он выглядел крайне озадаченным. И ведь понимал, что мои угрозы не беспочвенны.

— Чем быстрее решите, тем скорее мы свалим, — я подстрекал его к нужному решению.

Беспокоило лишь то, что после взлёта мы снова станем беспомощными из-за действия силы Ани. Так что я мог угрожать сколько угодно, но если вертолёт решатся подбить из чего-то крупнокалиберного, то нам не жить.

Но, как говорится, понимание рисков не освобождает от ответственности. А мне никак нельзя было здесь умирать.

— Хорошо. Я выдам вам бочку. Вы всё равно не оставили мне выбора, — он согласился так просто, что я заподозрил подвох.

— Вздумал играть со мной? — спросил я и стянул противогаз.

Посмотрел в глаза старика. И он застыл. Сглотнул ком в горле.

Во мне осталось мало энергии, но и этого хватило, чтобы незначительная часть просочилась через кожу в воздух. Чтобы от меня до головы старика протянулась невидимая нить из частиц.

Раньше я пробовал это только с животными, с людьми до сих пор не решался. Но, как оно обычно и бывает, в стрессовых ситуациях решения принимаются быстро.

И я направил через связующую нас невидимую нить команду подчиниться.

Данил Игоревич застыл, как безвольная кукла. Он всё понимал. Мог мыслить, как раньше. Но не мог сопротивляться моей воле. Это читалось в его взгляде. И там отражался настоящий, животный страх.

— Прикажи заполнить наши канистры горючим, — приказал я вслух и убрал со стен и двери кабинета своё изолирующее поле.

Он лишь кивнул. С натугой. Неохотно.

Данил сопротивлялся. И признаюсь, было сложно его контролировать. Это был человек с сильной волей.

Но моя оказалась сильнее.

Мы вышли из кабинета, и Данил отдал распоряжение по поводу топлива.

Я опасался выходить наружу, ведь за двери бункера простиралась сила Ани.

Пришлось хитрить.

— Возвращайся в кабинет и сиди там минимум полчаса и ни с кем не разговаривай. Ясно? — тихо спросил я, чтобы сопровождающие не услышали.

Он снова кивнул.

И двери бункера раскрылись.

Наши канистры быстро наполнили топливом, пока я изображал любезную беседу с бункерскими и рассказывал про новый вид мутантов. Про их инопланетное происхождение я, конечно, умолчал.

— Быстро взлетаем и валим отсюда, — гаркнул я пилоту, когда бункерские отошли, и сел рядом.

— Что-то пошло не по плану?

— Ага. Давай скорее.

Он мигом меня понял. А я обернулся к девочке со стариком и предупредил:

— Взлетаем. Маскарад сразу не снимайте. Ясно?

— Ясно, — хором ответили оба.

Винтокрылая машина стремительно поднялась в воздух.

Мы набрали высоту, и я спешно стянул с себя противогаз. Облегчённо выдохнул. Растёр лицо руками.

В местах прижатия креплений отчётливо ощущалась тяжесть, словно в этом месте наливался синяк. И я не мог направить радиацию к этому месту, чтобы убрать этот чёртов дискомфорт, пока рядом была Аня.