Портал привёл нас на самый край Расслоения Реальности. Похожие на хаотично расположенные кривые зубы хищника горы… на самом деле парили, закрученные водоворотом из крупных и мелких «камешков» между которыми проступало яркое сине-бирюзовое свечение, буквально бьющее снизу стенами света. Горы замерли недвижимыми, зато всюду в воздухе из ниоткуда и в никуда били молнии, а от земли иногда отрывались камешки и улетали к небу. Там они выходили на орбиту вокруг яркой белой сферы, походившей теперь на тяжёлый атом с множеством электронов.

Проблема в том, что в «Каменном водовороте Элизий» последнего не должно быть, да и синее свечение раньше было куда слабее.

— Явно Осколок какой-то мёртвой планеты, вероятно базы на планетоиде, который раскрошило, — сказал на канале связи Радос. Только Ирис обходилась без шлема.

— Усиление аномалий — искажений, начиная с края? — уточнила Луиза. — Из-за того, что Ирис более не поддерживает Лилит?

— Да, — кивнул он. Мы оказались на каменистой террасе довольно низко, а потому поднялись к вершине одной из скал ближе к центру «водоворота», где я поставил сканирующий блок на треногу и мы все отлетели, чтобы не вносить помехи.

Луиза оживилась, стала активно обсуждать местный Осколок с Радосом, а мы молча созерцали творящееся здесь. Натуральная рыжая взяла меня за руку, подойдя поближе. Другая просто привалилась с другого бока.

«Наш мир. Миры…» — телепатией сказала Ирис через несколько минут. Её голос казался тихим и печальным. — «Живущим вовне тоже впору нас ненавидеть, ведь мы стали причиной тяжёлых времён Морэса, краха вашей цивилизации».

«Не знаю, во всяком случае…» — я раскрыл шлем, доверившись атмосферному полю, и осмотрелся свободнее. — «Это несчастный случай, вы хотели сделать народам подарок. И узнав вас, я… хочу помочь вам ещё больше. И неважно послала ли меня сюда ради этого сама Хранитель, но потому что я хочу вам помочь. Ирис, простите за банальность вещей, что я всегда любил прямоту. И я вижу, что ваши намерения были чисты и… восхищён тем, как две тысячи лет вы продолжали держать рассыпающийся мир, не имея и пробеска надежды».

София тоже решилась снять шлем, восхищённо оглядывая пейзаж, который можно было бы увидеть разве что в фильмах или играх, где художники дали себе волю, наплевав на физику. Тут же сам мир плюнул на неё, пару раз пнул и творил, что ему вздумается.

Девушка также посмотрела на Ирис.

«Понимаю, что моё мнение может быть наивно и не нужно вам… но я полностью согласна с Эйгоном. Спасибо что приняли меня в ваш проект и за то, что всеми силами пытаетесь помочь», — София встретила взгляд золотых глаз и чуть опустила глаза. — «Позволите, скажу одну смущающую вещь… если бы вы правили Иллионом, он был бы куда лучше. Без бесконечной борьбы Домов и внутренних войн».

«Я тоже так считаю», — добавила Эльза. — «Всю жизнь я смотрела на жизнь Великого Дома изнутри, начала принимать участие в самых грязных его делах, едва доросла. Сейчас… думаю, насколько был бы лучше мир, не стремись каждый из нас захватить больше власти на крохотном клочке земли осколков рухнувшего мира».

«Благодарю за такую оценку», — тепло улыбнулась Ирис. — «Мы всегда считали, что порядок и мир лучше для возвышения мира, чем огонь борьбы. Смотря на успехи Иллиона, может, даже в чём-то ошибались, борьба ведёт к прогрессу, заставляет двигаться активнее. И всё же процветающий мир мне всё ещё видится лучшим, чем ведущий вечную кровавую борьбу внутри. Но нам больше не быть вашими правителями».

«Жаль…», — смущённо выдала София.

«А что теперь будете делать вы? Эйгон, ты ведь хотел к звёздам? Но теперь сердцу дорог и найденный здесь дом?» — она смотрела на нас троих, продолжая слабо улыбаться.

«Может и так. Я всю жизнь, как вырвался от отца, скитался. Побывал на половине живых миров Империи, летая с флотом. Потом ещё несколько посетил один. Звёзды… звали меня, что ли. Мне спокойно посреди пустоты, а когда вторые долгие отношения не удались… нашёл дом там. Странно, наверное, но в маленьком кораблике мне было спокойней, чем на людных улицах. Но здесь… прошу прощения, что-то меня понесло».

«Что ты, эмоции ведомы и нам. Может ты и не человек сущностью, но душой человечней многих. Я слышала достаточно, чтобы утверждать это».

«… Благодарю, ваши слова многое значат».

«Твои, можешь обращаться на ты», — удивила она меня, да и остальные уставились на нас, включая Луизу и Радоса, что до того вели отдельный едва слышимый для нас диалог.

«Ирис, с тобой всё хорошо? Так устала?» — с ехидным смешком спросил Владыка Света.

«Да ты… что ты обо мне думаешь!» — возмутилась она. — «У нас здесь помощник, говорящий с нами на равных, так пускай! Что нам даёт это уважительное обращение? Пусть общается проще. К остальным это тоже относится».

«Спасибо! То есть… я рада, что встретилась с тобой!» — улыбнулась Луиза, что было видно под шлемом со стеклом во всё лицо, не для битв, как и у Радоса. Две рыжие также поблагодарили.

«Хорошо, я понял… тебя», — даже удивлённо сказал я, Ирис даже бровь выгнула. — «Странно такое произносить, я раньше и помыслить не мог о встрече с трансцендентными, а уж теперь…»