— Я тут подумал, — начал мне втирать Гуамоко после того, как в очередной раз высосал всю ману из артефакта охранной сигнализации, — может, не будем пока обратно всю ману возвращать? Все равно тут никто до начала следующего учебного года не появится. Зато не придется каждый раз своей собственной маной компенсировать потери при повторных снятиях и наложениях сигнализации.

— А вдруг кто-нибудь все же проверит, — не поддался я на эти провокации. — Нет, все же будем каждый раз все восстанавливать так, как положено.

— Тогда мне скоро потребуется новый запас маны. — Предупредил меня мой артефакт. — На открытие и закрытие порталов ведь тоже сколько-то маны теряется.

— Значит, на днях отправимся гулять по городу, глядишь, что-нибудь, да насобираем, — принял я окончательное решение по этому вопросу.

Сказал бы, что в мир демонов я вывалился, как к себе домой, настолько тут все было привычным и знакомым. Только подобное заявление будет абсолютной неправдой. Конечно не так, как в первый раз, но опаска от этого мира у меня все равно всегда присутствовала. Беспечному человеку ведь все равно от чего умирать, от суперзавра, одними своими шагами вызывающего землетрясения или от мелкого пса, вцепившегося в глотку по причине излишней человеческой самоуверенности. Результат то все равно один получится. Потому и в портал шагнул, озираясь по сторонам, и дальше в нужную сторону пошел, постоянно прислушиваясь, да приглядываясь. Береженого, как говорится, и бог бережет.

Интерлюдия.

Василий Федорович Буревой, закончив штатную проверку состояния охранной системы императорской части Старгородского кремля, вернулся в свои покои и, тяжело дыша, рухнул на широченную кровать под балдахином из синего бархата. М-да, еще год назад подобная нагрузка не вызвала бы у него даже легкой усталости. И кровать днем он тогда предпочитал использовать по совсем другим поводам…. Проклятые Скорцезе! Думают, что если воспользовались для покушения артефактами работы ромеев, так он и не догадается? Ну, да ничего, скоро ответный подарочек будет готов. Негоже смерть семьи без отдарка оставлять.

— Ваше сиятельство, к вам посетительница, — предварительно постучав, заглянул в спальню Георгий, старый слуга, оставшийся князю Буревому еще от отца.

Ну, в сущности, теперь он уже может и не стучать даже, ничего крамольного он тут уже точно не увидит, — промелькнула горькая мысль, подпитанная очень редким в последний год сообщением сообщением о заглянувшей к нему даме.…После не до конца отраженного проклятия, всю оставшуюся, и теперь тоже очень недолгую жизнь, смотреть на дам теперь князю придется лишь исключительно издали.

— Кто такая? — Задал вопрос ворчливым тоном, даже самому не понравился.

— Назвалась графиней Потоцкой.

— Потоцкая… Потоцкая…. А как же, помню такую! Дочка этого хрыча Уварова, век бы его не видеть, скопидома такого. А дочка ничего так…. Страстная была… м-да. Где она? В гостиной?

— Так точно, — на военный манер ответил старый слуга. Впрочем, имел на то полное право. К отцу он попал во время очередной войнушки в горах Араты. Спас тому жизнь.

— Здравствуйте, Василий Федорович! — Подхватилась из кресла, в котором дожидалась прихода хозяина покоев, заявившаяся после долгого перерыва в гости графиня.

«А симпатичная осталась, зараза», — мелькнула непрошенная мысль. Сколько же они не виделись? Дюжину лет? Больше?

— Здравствуй, Анюта, — в последний момент припомнил имя своей бывшей любовницы. Одной из многих…. М-да…. Кто бы мог подумать, что перестраховка с противозачаточным артефактом сейчас, спустя годы, оставит его без единого прямого наследника. Просто родственников то — сколько угодно. Только у трех сестер, на всех них, одиннадцать детей, любой с удовольствием примет наследство почившего дядюшки, воронье великосветское.

— Я пришла, чтобы сообщить вам, ваше сиятельство… — сказала и запнулась, и губы искривились, как бывает перед тем, как удариться в слезы.

— Да говори уже, — махнул сановный вельможа в раздражении рукой.

— У тебя есть сын! — Сказала, как в воду прыгнула. И рыдать сразу же передумала, вон, как решительно поглядывает.

— Этого просто не может быть. Мои артефакты сбоев не дают. — Озвучил общеизвестное опешивший от подобного сообщения мужчина.

— Зелье плодородия работы моего отца сбоев не дает тем более.

— Зелье? То есть ты, Анна, не извещая меня, позаимствовала у меня мои гены? — В принципе, серьезное обвинение. Особенно, если учесть, что гены украдены не у кого-нибудь, а у светлейшего князя, близкого родственника императора.

— Род Уваровых нуждался в наследнике.