— Замолчите, — шикнул я на них, заработав сразу два недовольных взгляда.

— Я дал клятву богу торговли, что всегда буду соблюдать правила ремесла, а они не позволяют мне отбирать что-то у других.

— Складно поёт, как по писаному, — облизал сухие губы разнорабочий и поскрёб ногтями заросший щетиной кадык. — Я у такого соловья чуть кредит не взял под сто процентов годовых.

— Так, вы стойте здесь, а я, пожалуй, рискну. Петрович остаёшься за старшего, — решительно проговорил я и двинулся к крылану.

Тот встретил меня дружелюбной улыбкой тонких губ и взглядом ласкового дядюшки. Всё его испещрённое морщинками лицо дышало открытостью, а острый подбородок украшала чёрная, как смоль, козлиная бородка, заплетённая в две тонкие косички.

— Ну и что ты готов дать за мои шмотки? Мне бы очень пригодился билет в мой мир или хотя бы безопасный путь в те края, где меня не грохнут служители Цитадели.

— К сожалению, я не обладаю такими возможностями. Я всего лишь скромный торговец, решивший немного заработать, — сконфуженно развёл тонкими руками коммерсант, дёрнул хоботком и следом поднял кривой указательный палец. — Но у меня есть оружие, провиант и доспехи. Чего желает твоя душа?

— Погоди. Тогда ответь хотя бы когда закончится сезон штормов.

— Он продлится ещё неделю, не больше, — огорошил меня собеседник, мерно работая крыльями. Мало, сука! Как же мало! И притом серокожий был искренен. «Эмпатия» почувствовала его эмоции.

— Слушай, братец, мне не нужны твои товары. Просто вывези меня и моих друзей с острова. Туда, где нас не будут искать. Сколько ты хочешь за это? — проговорил я, чувствуя, как по спине бегает холодок. Он уже размечал на сколько частей меня порубят эльфы.

— Меня за такой поступок не просто выдворят с острова, а казнят. Я не буду так рисковать. И не упрашивай меня. Я не оставлю своих детей без отца, — неожиданно жёстко отрубил торгаш, лязгнув сталью в голосе. Нет, его не переубедить. — А ежели ты не хочешь торговать, так уступи место другому. У меня мало времени. Я больше не намерен отвечать на твои вопросы. Ты либо торгуешь, либо нет.

— Что ты готов дать за эти кроссовки? — спросил я, мрачно глянув на свою побитую жизнью, грязную обувь, у которой судьба оказалась интереснее, чем у львиной доли землян.

— Крепкие эльфийские сапоги, коим сноса нет. В них ещё твои дети ходить будут.

— Вот уж вряд ли… — промычал я, хмуро посмотрев на торговца. — Сапог мало. Давай ещё штаны, рубаху, нижнее бельё и арбалет с болтами. Знаешь, что такое арбалет?

— Знаю, но не дам. А вот штаны и рубаху дам.

— Побойся бога! Это же настоящий Адидас, а не какая-то китайчатина! Арбалет тоже давай.

После моего праведного гнева начался торг, во время которого к нам всё ближе подходили мои спутники. В итоге мы окружили крылана, призывая его забыть о своей жадности. Но тот не сломался. Посему мне пришлось согласиться на сапоги, штаны и рубаху. Даже нижнее бельё не дал, гад крылатый.

— На, упырь! — распалено скинул я кроссовки и с интересом посмотрел на коммерса.

Где же он припрятал свой товар? У него же нет ни рюкзаков, ни клетчатых баулов. А та сумка, что висела через голову, могла максимум вместить средних размеров собаку. Правда, она была покрыта линиями симбионта.

И как раз эту сумку крылан и раскрыл, а внутри неё будто жила чёрная дыра, заставившая нас всех открыть рты от изумления. Торговец бесстрашно сунул руку в «дыру» и вытащил из неё сапоги, штаны и рубаху. По виду всё было моего размера.

— Вот, держи, — прогнусавил торгаш, протягивая мне вещи.

— Господи Боже, пространственный карман! — ахнул Толик, выпучив глаза.

— А у тебя есть ещё одна такая сумка? — жадно спросил я, прикидывая, что подобная штукенция помогла бы мне собирать лут в промышленных масштабах. — И это… ты же покупаешь не только иномирные вещи? Местные тоже берёшь?

— Беру, но только что-то ценное, а не шкуры каких-нибудь зайцев. Мне нужна хотя бы кожа подземных трупоедов, — ответил торговец и следом добавил: — Сумка имеется, но она стоит очень и очень дорого.

— Так, нам надо посовещаться, — сказал я и отвёл своих спутников в сторону, оставив Насию подле коммерсанта. — Петрович, показывай, что у тебя в штанах. Да не снимай ты их, а выворачивай карманы. Все выворачивайте карманы. И давайте подсчитаем какие у нас есть иномирные вещи.

Оказалось, что разнорабочий был самым богатым из нас. Помимо одежды, он ещё владел отвёрткой, изолентой, мотком проволоки и кучей всякой подобной мелочи. У него даже имелся кнопочный телефон. Правда, его электроника сломалась во время переноса.