Пора приступать к активным действиям. Жаль, булаву мне ещё не доводилось метать. Но, наверное, пришла пора попробовать и этот трюк. Надеюсь, навыки эльфа помогут мне…

Я сдёрнул булаву с пояса и швырнул её в выпучившего зенки Уголовника. Оружие с костяным треском ударило его прямо в лоб, заставив вскрикнуть. Он выронил «макар» и замертво грохнулся на спину. А я спустя миг метнул копьё в Мутноглазого. И вот тут мне точно помогли навыки эльфа, поскольку копьё вонзилось точно в глаз барыги. Он даже хрюкнуть не успел, как уже был мёртв.

Жестоко? Да. Ну а что они хотели? Убивая других, будь готов к тому, что убьют тебя. Они бы нас не пощадили. «Эмпатия» чувствовала это.

— Ты чего натворил, дебил⁈ — провизжал Игорян и выпученными глазами неверяще уставился на пару своих мёртвых подельников. — Убийца!

Качок со всех ног рванул наутёк, даже не попытавшись с кулаками броситься на меня. Хотя он был существенно здоровее меня, а я к тому же лишился оружия. Булава валялась в паре метров от меня, а копьё торчало из глазницы барыги.

— Трус! — презрительно бросила ему вслед бледная, как полотно Машка, старающаяся не смотреть на свеженькие трупы, давшие мне опыт. — Костёр, догони его и проучи!

— Не будь такой жестокой, — укоризненно сказал я, глянул на исчезнувшего между домами придурка и стал раздевать его подельников.

— Это я-то жестокая? Это ты жестокий! Убил двух людей, а ведь мог попытаться договориться с ними! — протараторила она и вдруг задумчиво нахмурила лобик.

А я внезапно получил оповещение Семёна:

Поздравляю! Вы получили достижение «Убийца соплеменников». Откройте ещё два достижения и получите бонус.

Отлично. Непонятный, но вожделенный бонус всё ближе, как, впрочем, и новый уровень. Правда, Мутноглазый и Уголовник дали мне не намного больше опыта, чем эльфы-подростки. Люди имели позорно низкий уровень. Зато их трупы подарили мне иномирный лут, отправившийся в мою чудо-сумку. И туда же я сунул разряженный «макар». Завтра всё это дело продам крылатому торговцу.

Пока же я заинтересованно посмотрел на Машку, а та ядовито выдала:

— Слушай, а ведь если я всем расскажу, что тут произошло, то тебя по головке не погладят. Ты убил двух людей. И если мы вернёмся на Землю, то тебе это точно припомнят.

— Это была самооборона.

— Полиция разберётся, что это было! Да и люди в храме сами решат правильно ты поступил или нет. Но я тебе отвечаю… Многие сочтут твой поступок мерзким, — усмехнулась девчонка и сложила руки на груди.

— А то, что я тебя спас не считается? — насмешливо сказал я, двинувшись в сторону храма. — Да, наверное, действительно не считается, я же спас змею, а не человека.

— Сам ты змея! — огрызнулась Машка и следом возбуждённо выдала: — Я никому не расскажу о том, что ты сделал, а ты будешь молчать о моём небольшом проступке!

— Ты о краже кольца? Идёт, — легко согласился я, вызвав у девчонки ликующую улыбку.

А почему бы и нет? В словах скользкой сучки действительно что-то было. Поэтому я заключил неплохую сделку. Но впредь от Машки лучше держаться подальше. От неё всякого говна можно ожидать.

И я даже на всякий случай приглядывал за ней краем глаза, пока мы шли к храму. А то вдруг она совсем одуреет и попытается ткнуть меня кинжалом, висящим в ножнах на её боку? Но она не ударила. И до храма мы добрались без проблем.

А уже в самом храме нас ждало активное обсуждение. Все девчонки видели во сне ангела, чем и поделились с остальными людьми. И сейчас народ возбуждённо мусолил эту тему.

— Ты уже слышать, что произойти? — спросил у меня Толик, стоявший возле входа.

— Ага, — кивнул я и досадливо поморщился, увидев Жанку. Она заметила, что мы с Машкой вместе вошли в храм, что, конечно же, не обрадовало её. Глаза девчонки сузились до двух щёлочек, а крылья носа затрепетали. Машка же нарочно победно улыбнулась и пошла вглубь зала, виляя аппетитным задом.

— И чего ты думать? — спросил чернокожий, потерев помятую после сна физиономию.

— А чего тут думать? Делать надо, — пробурчал я, исключил Машку из группы и направил свои стопы к участковому, шушукающемуся с Георгием Ивановичем.

—… Ангел убил человека, раз он знает наш язык, — донёсся до моих ушей обрывок фразы Лосяткина.

— Или у ангела совсем хитрая способность, благодаря которой его кто угодно понимает во сне, — предположил преподаватель и почесал мочку, потревожив седой пучок волос, торчащих из уха. Там будто бы кисточка пряталась.

— О, Костров! — заприметил меня участковый. — А я как раз хотел тебя найти. Азамат сказал, что вы с Машкой куда-то побежали как угорелые.

— Да просто решили прокачаться, услышав о разгуливающих рядом зомби. Боялись, что кто-то нас может опередить, — солгал я, уловив какой-то приглушённый треск, раздавшийся под полом. Или показалось?