Сознание возвращалось ко мне нехотя и мучительно. Сперва заболела голова, а потом появились два невнятных голоса. Следом мозг сообразил, что Петрович говорил по-русски с какой-то девушкой. И смысл их диалога постепенно стал доходить до моего разума, силящегося скинуть оковы мрака.

—…Петрович, ну давай ещё разочек. Пожалуйста, — умоляюще прострекотала девчонка. — Я тут одна сижу уже со вчерашнего вечера. Ну, давай, ещё разочек попробуем.

— Нет, не могу, — хрипло выдал разнорабочий, шумно отдуваясь. — Всё-таки мне не двадцать лет. Я так быстро не могу прийти в себя. Возраст.

— Ну какой возраст? Ты же сейчас ого-ого что творил! У меня сердце до сих пор колотится, а ноги подкашиваются.

Вот те раз… я тут пытаюсь в себя прийти, а он, значит, с девкой развлекается! И так меня это сильно задело, что я рывком окончательно пришёл в себя, распахнул веки и выпалил:

— Я одной ногой в могиле, а он… Ой…

— Чего «он»? Кошмар какой забодал? — поинтересовался разнорабочий, вцепившийся обеими руками в блестящие, как серебро, прутья решётки. Она отгородила небольшой каменный закуток от узкого коридора, кое-как освещённого факелами. Их трепещущее пламя заглядывало в нашу камеру и облизывало пухленькую, сдобненькую юную девчонку в перепачканной землёй ночнушке с розовыми мишками. Она глядела на меня большими глазами, а на её милом лице с округлыми щёчками застыло испуганное выражение.

— Извини, что напугал, — с вымученной улыбкой сказал я ей, принял сидячее положение и скользнул взглядом по её огромной груди. Подушки, что ли, она под ночнушку засунула? Размер, пятый, не меньше. Да и зад — шик и блеск. Оттопыренный, мощный. А на ногах у неё красовались сапоги Петровича. Сам же мужик босиком стоял на покрытом влажной плёнкой каменном полу и мог похвастаться лишь штанами да рубахой с пятнами крови.

— Кошмар, говорю, замучил? — повторил разнорабочий, глянув на меня одним глазом. Второй оказался полностью заплывшим, а нос мужика не фигово так распух. — Оно и немудрено. Шибко тебя, наверное, эльфы били. Мне так чуть шнобель не сломали. Ты извини меня, Костёр. Повязали меня суки остроухие… Пардоньте, мадам, за мой французский. Поймали, значит меня, все вещи отобрали, и сюда приволокли. Уже час здесь точно кукуем вот с этой красавицей.

— Костёр, — представился я девчонке и кое-как принял вертикальное положение. Незнакомка оказалась ровно на голову ниже меня. Совсем крошечка, но формы…формы… Блин, надо как-то унять гормоны, а то так дальше не пойдёт. Надо о спасении думать, а не о чём-то другом.

— Даша, — проронила она и грустно шмыгнула носиком. — Я на первом курсе учусь… училась.

— Да ты не расстраивайся, — поспешно сказал ей Петрович, заметив слёзки, блеснувшие на глазах девчонки. — Нормально всё будет. Мы с Костром что-нибудь придумаем. Он, знаешь, какой хитрый? Куда там телефонным разводилам.

Девчонка с великой надеждой в груди посмотрела на меня. А вот разнорабочий такой надежды не испытывал. «Эмпатия», словно ищейка, учуяла его разочарование во мне. Ведь мой план дал офигеть какой сбой. Однако Петрович не стал мне ничего выговаривать. Вот и славненько. Он же тоже накосячил. Не мог, что ли, получше спрятаться? Так что мы оба хороши.

Придя к такому выводу, я почесал побаливающий затылок и спросил у мужика:

— Чудо-сумка у эльфов? Но они не смогли залезть в неё, поскольку она подключена к моему симу?

— Угу, — подтвердил моё предположение Петрович, а затем поднатужился и попытался выломать прутья. У него аж вены вздулись на висках, а зубы стиснулись с такой силой, что могли перекусить черенок лопаты. Однако у него ничего не вышло. Он разжал руки, тяжело выдохнул и смущённо посмотрел на девчонку. — Сейчас ещё чуток отдохну, и снова попробую.

— Ты всё равно очень сильный. У тебя точно получится, — подбодрила его Даша. — Я когда увидела твою силу, так чуть не упала.

— Это всё симбионт. Я тебе уже говорил о них.

— А ко мне симбионт не пристал, — пожаловалась девчонка и тяжело вздохнула, отчего её грудь соблазнительно покачнулась. — Он прополз по моей ноге и убежал в кусты. Не понравилась я ему. А жаль. А то бы тоже сейчас у меня были бы какие-нибудь способности.

— Видать, симы не всех существ рассматривают в качестве носителей. Эльфы вон тоже далеко не все были с симами, — проговорил я и присел на корточки, а то голова после нокаута слегка кружилась. — Даша, а тебя допрашивали остроухие?

— Ну-у-у, — замычала девчонка, вытянув трубочкой полные, сочные губки. — Они пытались. Что-то говорили на своём языке. Да только я его не понимаю. А они русский не знают.