Паника Люция быстро передалась мне, и я, неловко путаясь в длинном подоле платья, выпала из экипажа на тротуар, а потом со всех ног помчалась к двери, до которой оставались считаные метры.

Не знаю, зачем обернулась на пороге. Рука уже лежала на дверной ручке. Уже тянула ее на себя… А мой взгляд остановился на одинокой фигуре в строгом двубортном пальто, которая сломанной куклой лежала чуть ниже по улице.

Рикардо…

«Шанни, нет! – пытался воззвать к моему благоразумию Люций, когда я сделала первый шаг. Но не внутрь дома, а обратно. – Он профи! Это его работа! Дерьмо! Дурная девчонка! Тебя же убьют!»

«Значит, именно в этом мое предназначение».

В висках стучал пульс, заглушая все сторонние звуки, вокруг рук начали кружить воздушные вихри, из волос одна за другой сами по себе выскакивали шпильки, змеи прядей хищно поднимались вокруг моего лица, готовые жалить и душить, а за моей спиной разрасталась громада водяного змея, за одно мгновение вышедшего на новый уровень развития, но я ничего этого не видела.

Рикардо. Милый парень, обещающий мне защиту. Погибший ни за что. Убью тварей!

Приглушенный выдох справа, зависший в полуметре от лица рой отравленных игл, не сумевших пробить установленную фамилиаром защиту, – и я отправляю в эту сторону заклинание очистки сливных труб. Через задний проход. Тихий шорох слева, новый смертельный рой, без вреда для меня опавший к ногам, – и второй негодяй получает мощнейшим заклятием натирки полов воском. На все лицо. Вдали слышен топот удаляющихся ног, но и этим мерзавцам не уйти от бытовика с красным дипломом. Их двое, поэтому я особенно безжалостна, и нижнее белье преступников гладит раскаленный утюг, невзирая на то, что одежда на их телах.

Слышны вопли, проклятия, стоны боли… Но мне впервые плевать на чужие страдания. Они заслуженны.

– Шанни, спокойно, он еще жив! – рычит над моей головой огромный водяной змей. – Я чую биение его сердца. Дротики отравлены смертельным для людей ядом, но организм Рика еще борется.

– И не справляется. – Я качнула головой, ведь моя морская суть как никогда сильна, и я слышу замедляющийся ток отравленной крови по венам Рикардо. – Бери. Идем.

Спроси меня кто, что я делала дальше, не свяжу и двух слов. Сознание словно затянуло пеленой, и это была уже не я. Точнее, не одна я, а весь наш род хранителей.

Покушение на мою жизнь, устроенное безумцами прямо на пороге священной земли, пробудило память предков, и за моим плечом встали все женщины морского рода. Алан, дождавшийся моего возвращения, был отправлен за Вилсомом. Я же, приподняв тело Рикардо магией, отнесла мужчину в спальню бабули и первым делом раздела донага, вынув из тела химера более двадцати отравленных игл, острых и тонких настолько, что большинству не помешала даже верхняя одежда.

Было бы их хотя бы десять… Но нет.

До полуночи оставалось еще слишком много времени, но я чувствовала, что это уже не важно.

Разделась сама, оставшись в одной нижней сорочке. Прошла в мастерскую. Зажгла свечи. Открыла тот самый кран, заранее закрыв слив пробкой. Взяла в руки ритуальный кинжал… И закрыла глаза.

Сегодня весь род со мной. Первой стоит бабуля. Она грустит… И верит в меня. Они знают: моя душа из другого мира и рождена в иной семье, но мой дух – дух морской нимфы. Сотни… Тысячи лет назад нас родила одна мать. Мы семья. Мы – род.

– Я, Шанайя Мария Кальмо, принимаю долг рода! – произнесла я твердо и полоснула себя по ладони, позволяя крови смешаться с водой. И оживить ее.

– Принимаем… – прошелестели женщины рода.

– Я, Шанайя Мария Кальмо, клянусь не применять дар Первостихии во вред! – Я опустила окровавленную руку в воду, позволяя волшебной жидкости проникнуть в меня и познать мои истинные помыслы.

– Подтверждаем… – одобрил род.

– Я, Шанайя Мария Кальмо… – Мой голос дрогнул от переизбытка эмоций, и я обернулась через плечо, за раз окидывая всех присутствующих благодарным взглядом, – говорю вам «спасибо». За то, что поверили в меня и приняли. Спасибо.

– Будь собой, – улыбнулась бабуля, которую я никогда не видела, но помнила и любила.

– Будь счастлива, – шагнула ко мне незнакомка с такими же бирюзовыми глазами, как у меня.

– Будь верна принципам рода, – произнесла безумно красивая девушка с лазурными волосами, которые волнами кружили вокруг ее головы, словно находились в воде. – Не убей. Не солги. Не навреди. Не подставь. Спаси и сохрани наследие. Да будет так.

– Да будет так, – произнес стройный хор голосов женщин рода, и вода в раковине превратилась в жидкое золото, становясь той самой – волшебной живой водой.

Моя рана мгновенно затянулась, и одна за другой призраки растворились в полумраке комнаты. Последней осталась бабуля Розамунда, но и она задержалась от силы на секунду, на прощанье прошептав ласковое «береги себя, внучка», чем окончательно растрогала, и я почувствовала, как влажные дорожки слез расчерчивают мои щеки.