СМЕрШная история часть первая 1941 читать онлайн
Человек Геллера, лейтенант Кудряшов, улетел, пока я дремал в кузове полуторки. Хрен знает, как бы пошло дальше, если бы не ребята помогавшие вытолкнуть грузовик. Благодаря этим отзывчивым мужикам из БАО, меня засунули в пассажирский самолёт вылетающий в нужный мне город. По прилёту пилоты подсадили меня к водителю вывозящему изношеные авиационные движки с аэродрома на жд станцию, для отправки в опытовый отдел.
— Удачи боец. — Попрощался улыбчивый водитель из солнечной Абхазии. Я помахал уезжающей машине в след, взвалил на плечо баул и пошёл сдаваться местным врачевателям.
Глава 14
Говорить я начал на второй день пребывания в госпитале. Всё произошло само собой, без медикаментов и сеансов шоковой электротерапии, даже гипноз не понадобился.
— Мля-а-а! — Вырвалось из меня во время падения на скользких, недавно вымытых ступеньках. — Сшит колпак, не по-колпаковски, вылит колокол, не по-колоколовски, надо колпак переколпаковать, перевыколпаковать, надо колокол переколоколовать, перевыколоколовать. — Протараторил, потирая отбитую задницу. "Итить‐колотить! Ура, заговорил!" — С интонацией кота Матроскина откликнулся внутренний голос.
***
— Семён Альбертович, с вас четырнадцать папирос.
— Слушай, Коль, с тобой в карты играть – одни расстройства, ты бы хоть иногда проигрывал, для приличия. — Пожаловался наш истопник.
– Не-е, если я проиграю, то у вас интерес пропадёт, а где ещё я найду такого собеседника.
Игры в карты оказались хорошей тренировкой для моих способностей: можно закрыть глаза, сосредоточиться, и выделить запах каждой отдельной карты, а можно пойти по иному пути – "читать" соперника, ориентируясь на изменения в его организме. Мужчина, прекратив пересматривать последний "отбой", довольно засмеялся. — Ты, как говорить начал, совсем другим стал. Весёлый, тебе бы на сцену.
На фиг, на фиг, ляпну что нибудь и привет Колыме. Я поднялся с чурбака, заменяющего мне табуретку, забрал свой выигрыш и поспешил в палату, надо было успеть вернуться до обхода. Поднявшись на второй этаж, на цыпочках просочился мимо задремавшей постовой сестры. И затем, старательно шоркая тапочками, возвестил её о своём присутствии. — Доброго утречка, любезная Анастасия Вячеславна. Вы сегодня так шикарно выглядите. Может вы возьмёте надо мной шефство и мы посетим городской театр? Вы бывали местном театре? Там замечательные декорации, а какой состав! Восторг! Сегодня дают "Пиковую даму". Потом будем есть мороженое, пить лимонад "Дюшес", а вечером пойдём любоваться закатом на берегу...
— Ах, ты негодник! Ох, я сейчас покажу тебе закат! — Трёхподбородистая дама, с грацией суммоиста на пенсии, погналась за мной по коридору. — Стой, не смей убегать!
Пробежав всего несколько метров, она запыхалась и остановилась, прижав руку к груди. — Ху‐у-у. Вот поганец. Ишь, чего удумал – закатом любоваться, холодно же!
Благополучно избежав трёпки свернул к галерее между корпусами, откуда уже спокойным шагом дошлёпал в палату. Хмурый сосед, с культей вместо левой кисти, поблагодарив за переданные ему папиросы, сообщил, что доктора ещё не было.
— Да, знаю. — Ляпнул, не подумав, но сразу исправился. — Настя на посту сказала.
Помимо словечек, незнакомых нашим предкам, подобных оговорок, у меня по десять раз на дню случается, хоть рот зашивай. И пусть в стукачестве здесь никто не замечен, всё бывает до случая. Попадётся особо бдющий товарищ и просигналит куда следует на чудика болтающего не по‐нашенски.
Присев на широкий подоконник, стал рассматривать людей во дворе. Вчера, из под Москвы, пришёл состав с ранеными. И сегодня с утра, большинство ходячих вышли подышать свежим воздухом, ведь после прибытия санитарного состава, запахи в отделениях стоят специфические. День ‐ два, всё отмоется и проветрится, но пока внутри воняет просто адски. В нашей палате все уже привычные. К примеру, Дима у двери, полтора месяца здесь кантуется, у медсестёр за добровольного помощника считается.
— Дим, тебя когда выписывают? Что на комиссии сказали?
Мля-а-а! Как приятно поговорить. Просто так, поболтать, ни о чём конкретном. Откладывая "Известия" в сторону, довольный Дима сообщил. — Годен! Направят в батальон выздоравливающих.
— Почта была? Что хорошего пишут? — Спросил, для поддержания беседы.
— Да‐а. Всё одно и тоже. Лучше бы мамка написала. — Он замолчал, это было больной темой для всех, кто родом с оккупированных территорий.
— Смотри, тоже Николай Кувшинов, полный твой тёзка. — Показывая открытку присланную родителями, сказал Веня из Пензы.
Ух-ты нах-ты. Лицо, перерисованное художником с фотографии, могло принадлежать какому нибудь богатырю, но никак не худощавому подростку. Охренеть, меня уже на почтовых открытках печатают. — А где такую найти? – Загорелся идеей приобретения.
— Ха‐ха-ха! — Засмеялся Веня. — А что, немного похож! Хорошая идея. Будешь всем говорить, что ты, это он. Девки сбегуться... эх молодой ты ещё, завидую. Вся жизнь впереди.