Можно подумать ему не доложили о моём самочувствии, я ещё три дня назад (по секрету) шепнул Фокину о восстановившихся способностях. Так-то, они никуда не пропадали, но надо же было как-то отомстить следакам‐мозгоклюям и дуболомам-конвойным за причинённые мне страдания. — Да, Лаврентий Павлович, вроде бы всё нормализовалось.

Нарком повеселел. — Отлично! Тогда собирайся, поедем на твоё новое место службы.

Прикольно, у меня уже служба появилась. Без меня меня женили? М-да! Но делать нечего, с этим человеком спорить не принято, собрал свои вещички в чемоданчик, любезно предоставленный Фокиным, и бегом из опостылевшей палаты. Сели в машину и (кто бы сомневался) поехали на Лубянку.

— Располагайся, чувствуй себя, как дома. Хе-хе-хе. — Хихикнувший (кошмарно выглядело) Берия обвёл помещение широким жестом хлебосольного хозяина. — Если, что-нибудь захочешь изменить, то не стесняйся обращаться к капитану, Алексей Валентинович тебе во всём поможет.

Ну, я бы не сказал, что это место для меня новое, здесь, в своё время, Юрий Сергеевич меня держал под замком, после "йодной проказы" с курсантами. — Лаврентий Павлович, в чём заключаются мои обязанности? — Решил прояснить главный вопрос. — Чем я буду здесь заниматься?

А заниматься мне пришлось проверкой руководящего состава НКВД, РККА и других высокопоставленных деятелей. Сидя в удобном кресле, или лёжа на диване следил сразу за четырьмя кабинетами, где проходили беседы. Приглашённые отвечали на ряд каверзных вопросов, заданных доверенными лицами, отобранных лично Лаврентием Палычем, а я записывал фамилии тех, кто начинал юлить, или обманывать внаглую и сигнализировал нажатием кнопки. В кабинете загоралась лампочка и человека переводили на четыре этажа ниже, где начинали колоть уже по взрослому. В течение пары дней отрабатывали методику, после чего добавили прямую телефонную связь с подвалом. В результате, я смог сам задавать нужные вопросы и дело пошло быстрее, когда человек слышал из настенного динамика "Ты убивал?", я видел его реакцию и задавал следующий вопрос, по сути, мне не нужны были их ответы, только реакции.

По вечерам, чтобы ни с кем не столкнуться, спускались с Алексеем по отдельной лестнице и выходили прогуляться на свежем воздухе, затем возвращались, ужинали и ложились спать, чтобы с утра всё начать с начала.

Игнорируя враньё на вопросы о политических взглядах, неблагонадёжных родственниках и прочей мути, смог вычислить двоих работавших на англичан, одного поставлявшего сведения немцам и двоих, которые собирали доступную информацию про запас и только готовились к сотрудничеству с немецкой разведкой. Больше десятка было тех, кто совершил различные преступления уголовного характера, в основном, превышения полномочий, но были и изнасилования и убийства. В таких случаях я выезжал с охраной на места, где совершались эти злодейства и показывал на спрятанные тела, орудия убийства, или похищенные ценности. Следователи радовались, как дети, получая в свои руки неопровержимые доказательства.

Постоянные работники уже стали привыкать к жиденьким очередям в коридорах наполненых генералами, директорами и секретарями различных комитетов, вскоре, в высших эшелонах власти, пошли слухи о секретном устройстве для выявления преступников и предателей. В зависимости от воздушных тревог, ежедневно проверял от ста до двухсот человек и в какой-то момент заметил, что перестал различать лица, звания, должности, для меня всё превратилось в непрекращающийся обезличенный конвейер. Через месяц, когда почувствовал, что понемногу начинаю сходить с ума, в категоричной форме потребовал встречи с Берией.

Получив добро на аудиенцию, решил привести себя в порядок и, к своему стыду, обнаружил, что выгляжу как вокзальный бомж. М-да, чучело огородное, а не герой советского союза. Стыдобища, все вещи обзавелись заплатками, а ткань на коленях и локтях засалилась, вытерлась до блеска и горбится пузырями. Что творилось на голове вообще не поддавалось критике, из-за шрамов мои отросшие волосы торчали, как у анимешного Наруто Удзумаки. И какого хрена, где хоть какие-то привилегии, и где на фиг моя зарплата? Я что, за еду работаю, где там мой верный Санчо Панса? Подать его сюда. — Алексей Владимирович, мне нужна новая одежда и парикмахер.

Оказалось, что пошитая по спецзаказу форма давно уже готова и дожидается в шкафу на вешалке, просто Фокин не видел смысла одевать новое для повседневной носки. Ну не гад ли он после этого, сам-то всегда с иголочки одет. Ругаться с ним повременил, так как он, по его словам, был весьма неплохим парикмахером. "Я всю нашу комуналку стриг, мне тебя подровнять – раз плюнуть." — Сказал он, доставая машинку для стрижки.

***

— Я так больше не могу, Лаврентий Павлович, пятую ночь подряд кошмары снятся. — Пожаловался на непосильную нагрузку, почёсывая голову обритую налысо. — Боюсь, скоро начну ошибаться, или снова в больницу попаду, только уже к психиатрам.

Нарком внимательно выслушал мои жалобы и пообещал что-нибудь придумать. — Завтра отдохни, а мы пока посоветуемся.

"Интересно, с кем это он собрался советоваться?" — Размышлял покидая кабинет.

***