С оглушительным треском он проломил густые кроны деревьев, ломая толстые ветви. Листья, щепки древесины посыпались на землю вместе с ним. Наконец, он тяжело рухнул на лесную подстилку из хвои, веток и листьев.

Несколько минут Лыков лежал, скрючившись в неестественной позе и хватая ртом воздух. Всё его тело нещадно ломило после жесточайшего удара и последующего падения с небес на землю.

Он, конечно, был Одаренным, но такой полет даже для него оказался серьезным испытанием.

Лыков с трудом заставил себя сесть, стиснув зубы от боли. По его телу словно прошёл паровой каток, а потом ещё попрыгал на заднице. Княжич осторожно ощупал себя, пытаясь понять, нет ли переломов. Кажется, кости были целы, но каждый мускул, каждая клеточка тела вопили от боли.

Дорогой костюм превратился в жалкие лохмотья, свисающие с его тела. Всё тело было покрыто синяками, царапинами и ссадинами. Особенно сильно досталось левой ягодице — там расплылся огромный синяк размером чуть ли не с два кулака. При малейшем движении по спине прокатывалась волна резкой боли.

Кто посмел так жестоко надругаться над ним⁈ Этот ничтожный выскочка Долгорукий… Неужели он? Но Лыков даже не заметил атаки… Как ему удалось? Немыслимо!

Княжич сжал кулаки и оскалился, словно зверь. О, он ещё заставит Долгорукого поплатиться за такое унижение! Аристократ аж скрипнул зубами от злобы.

Хоть бы никто не видел его позорного полёта по небу… Как он орёт и кувыркается… Лыков и так чувствовал себя опозоренным и раздавленным. Если бы кто-то стал свидетелем его унижения… Нет, об этом лучше даже не думать!

Нужно было как-то добираться обратно в поместье Пушкиных, чтобы переодеться, привести себя в порядок и хоть немного прийти в себя после этого кошмарного удара в задницу.

Он опустил глаза и посмотрел на ноги.

— Минуточку… — он нахмурился, — А где мои ботинки? Этот ублюдок Долгорукий и обувь мою спёр?

Как можно было опуститься настолько низко? Лыков себя считал самым беспринципным, но этот Долгорукий вообще все грани перешел. Княжич поклялся себе, что отомстит князю за этот позор. О да, тот ещё пожалеет о том, что посмел тронуть старшего наследника Лыкова!

Вдруг он услышал насмешливый девичий голос позади:

— Ого, ну и видок у Вас, Ваша Светлость! Похоже, летать ты совершенно не умеешь.

Лыков обернулся и с неудовольствием взглянул на княжну Анастасию Демидову. В её руках находилась перепуганная княжна Вера Щербакова, которую Настя держала нежно, как котёнка.

По телу дерзкой брюнетки время от времени пробегали синие молнии — очевидно, она использовала свою силу, чтобы разогнаться до огромной скорости и догнать Лыкова.

А вот и свидетельницы его позора пожаловали…

Глава 29

Чокнутая сестренка

— А-а-а… Настя, — наигранно любезным тоном осведомился Лыков, стиснув зубы от раздражения. Его задница чуть ли не скулила от боли и позора, но Владимир старался удержать высокомерное выражение на лице, — Какими судьбами?

— Да, Вов, я заметила твой увлекательный полёт по небу и решила непременно проследить за приземлением, — ехидно усмехнулась Настя, — Очень любопытно было посмотреть, что окажется сильнее — твоё эго или всё же гравитация. Я до конца не была уверена.

Вера тихо попросила, робко глядя на подругу:

— Настенька, пожалуйста, поставь меня уже на землю…

Но Настя проигнорировала мольбы бедняжки Веры, с нескрываемым интересом разглядывая помятого Лыкова с ног до головы.

— Неужели это дело рук Долгорукого? Он тебя так ловко отделал? Расскажи все подробности, очень любопытно!

Лицо Лыкова исказила гримаса раздражения. Неприятные воспоминания терзали его эго, как ничто.

— Ты знаешь, что здесь Долгорукий? Я с ним только что познакомился.

— А как же! — самодовольно ответила Настя, — Я уже успела как следует сразиться с этим наглым выскочкой. И, признаться честно, тоже огребл… не без потерь от него ушла, к моему великому огорчению.

Настя вкратце пересказала Лыкову своё сражение с Долгоруким, умолчав о некоторых моментах. В частности о том, как он её отшлёпал.

— Вот оно что… — хмуро произнес Лыков, почесав затылок, — Вы смогли первыми добыть топор… И госпожа Димитриева решила его тут же вернуть хозяину… как странно, это на нее не похоже. Обычно она, как сорока, всё забирает себе.

— Ну да, такому альтруисту как ты, не понять, — ухмыльнулась Настя, — Ты вон даже невесту свою не пожалел — разрешил ее использовать для ритуала призыва Тёмного бога…

— Плевать я на неё хотел, — равнодушно произнес Лыков, — Я и сюда пришел не ради Пушкиной.

— А зачем тогда? — с подозрением посмотрела на него Демидова.