«Отчасти, согласна, но не забывай, что я читаю твои мысли. — напомнила Аналитик. — И, к слову, я не возражаю против романов с одноклассницами».

А мне, в смысле, нужно было разрешение спрашивать? Ну, наглая! Сосредоточившись, я послал Кукле образ своего лица с высунутым лицом, и в ответ тут же получил обратное послание. Только ее выглядело симпатичнее. Даже немного эротично.

«Самец!» — сразу же получил я приговор.

Не отвлекаясь более на свой богатый внутренний мир, вслушался в то, о чем говорили между собой одноклассники. Не обо мне, это сразу понятно. Денис Пичуга тут предметом для разговоров является лишь, когда тюлей от кого-то получает, а в остальное время интереса не вызывает.

Пацаны трепались о недавнем столкновении Зевса и Мары — так звали Амазонку, чье сражение с громовержцем проходило прямо у меня над головой. Толстячок утверждал, что Зевс бы девчонку уделал, если бы не поддержка спецназа охранки, парочка его оппонентов утверждало обратное. Цитирую: «Воину пятой ступени только добраться до противника, и заказывай поминальную молитву!»

Девочки же больше молчали. То есть, Отличница с Хакершей молчали, а вот Королева со скучающим выражением на лице изволила выслушивать шепотки Фрейлин. И иногда бросала на меня до странности заинтересованные взгляды.

Которые, по правде сказать, меня здорово напрягали. Ну не та персона, Дэнчик, чтобы в отношении него сама Королева любопытство проявляла! А значит — реальных варианта лишь два. Первый, что она готовит какую-то каверзу, почему-то популярные девочки обожают жестко троллить лузеров, вроде моего реципиента. Второй же — она удивлена, что я дошел до класса без синяков, помятой одежды и парочки переломов.

Последний означал, что она не просто в курсе о плане Мельникова-Ландышева. С высокой степенью вероятности, она была подружкой одного из них, Мельникова, конечно же. Ведь именно подружкам альфа самцы рассказывают о том, кого собираются нагнуть до обеда. Ну или тем, кого хотят видеть подружкой.

«Была не права, кстати. — вдруг признала Кукла, следя за ходом моих мыслей. — Ты не бабник! Вполне стратегический тип мышления».

«Даже обидно как-то прозвучало!» — хмыкнул я.

«Гарем или зассал?»

«Пока зассал». — отмахнулся я.

В этот момент в класс стали входить еще ученики. Первыми ворвались Мельников с белобрысым миньоном, взяв курс на мою парту. А следом вошла еще одна красотка и два парня.

И хотя я большую часть внимания кинул на отслеживание прямой и непосредственной угрозы, не мог не отметить, что девица с парнями смотрелась второй королевой класса, сопровождаемой двумя телохранителями. В том смысле, что парни держались по бокам от принцесски, и выглядели настоящими быками. Воины, наверное.

— Пичуга!

Ландыш. Вот скучный же тип. Это наше третье столкновение, если считать от кондитерской, а он начинает всегда одинаково. Пичуга, живой? Пичуга, стоять! Пичуга…

— Че надо, Петь? — лениво процедил я, даже не собираясь вставать. Драться с этой парочкой я все равно не смогу, они отметелят меня и стоячего и сидячего. С их то способностями, я им не противник, по крайней мере пока. Так что работать будем голосом, жизненным опытом и природным обаянием.

— Ты охренел?

Вот, о чем я говорил! Пичуга, ты охренел? Ничего не меняется.

Мельников же не произнес пока ни слова. Более умный, чем его нукер, он понимал, что первую схватку позорно проиграл. В том смысле, что не прибил меня за наглость сразу, а позволил уйти, оставив за собой последнее слово. А теперь и вовсе против своего имиджа играет, вынужденный бежать за задротом. Поэтому и держался он так, особнячком. Вроде бы и вместе с Ландышем, и как бы слегка не с ним. Так, стоит за спиной, смотрит на зарождающийся конфликт с невнятной улыбкой. Козлина!

— Петь, так у нас с тобой диалога не получится. — продолжая сидеть сказал я. — Смотри, ты меня позвал, я ответил вопросом, а ты тут же заявил, что я охренел. Сдается мне, что часть коммуникации была утрачена где-то в пути. И мы снова оказались в самом начале. Поэтому спрошу еще раз. Петь, че надо-то?

Говорил я достаточно громко, чтобы слышал весь класс. И слова мои произвели эффект разорвавшейся бомбы. В глазах большинства застыло выражение, которое перевести, кроме как: «Он разговаривает?» было нельзя. М-дя, Денис. Наделал ты тут дел перед смертью. А мне теперь разгребать.

А вот Ландыш сбился. Оно так обычно и бывает, когда человек действует на одном и том же паттерне — доминируй и унижай, например. И ему очень сложно переключиться на другой. Особенно, если именно жертва ему шаблон и ломает.

— Ты че так разговариваешь?