— Не ты, Кобаго… — Когда тот поудобнее перехватил пряжку, прервал охотника я. Так не пойдёт. Он их просто заебашит, от горя или от стыда. — Пусть бьют другие стражи. Те, кто стоял рядом и видел, чем занимаются эти троя, и ничего не сделал. Хохо, Муррка и Момохо, соберите поевших, возьмите арбалеты, подмените наших мужчин на постах и призовите всех дежурных к костру.

Десять минут, все, как один, кролли охранники стояли напротив Кобаго.

— Бей. — Передав охраннику ремень, потребовал охотник.

Первой в очереди стояла дочь здоровяка. Охранник сомневался, он боялся и Кобаго, и статуса павшей на колени девушки. «Раз уж требуют…» — Не став спорить с охотником, кролли, нервно вздохнув, вполсилы шлёпнул девушку по спине ремнём, тут же получив мощный удар кулаком в грудь, усадивший его на задницу.

— Да как ты смеешь… — Прорычал недовольно здоровяк.

— Стой… — Поднял я руку, прервав Кобаго. Время использовать стандартные фишки из кино и книг. — А ты, ещё раз ударишь вполсилы, будешь наказан вместе с ними. — Мои слова понравились Кобаго, тот поднял с земли ремень, вновь всучив его воину.

Кожа, рассекая воздух, рухнула на оголённую женскую спину. Крик, извинения, слёзы, сначала женские, после и мужские.

Была порка, жестокая, с соплями, с кровью на спине, но не до смерти. Когда всё закончилось, под недобрый взгляд Кобаго я велю обработать спины пострадавших. Своё наказание они получили, теперь пусть поправляются и снова в строй.

Когда с наказаниями и разьяснительными беседами закончили, Кобаго, поблагодарив меня, ещё раз извинился, поспешив занять место дочки в дозоре. Повторить подвиг того намеревался и старик Лап-лап, но благо незанятых детей у того хватало. Деда отправили обратно в его шалаш, а заинтересованная арбалетами молодёж вместе с Кобо двинулась на стену.

Порка помогла местным не только осознать важность бдительности часовых, но и пробудить у подрастающего поколения интерес к данной профессии. Я детально объяснил кролли почему военные не бездельники, не дармоеды, как принято их называть. Они щит, необходимый в ножнах государства меч, лишь наличие которого сдерживает злобные умы соседей от нарушения границ и посягательства на чужое имущество.

Мда… жизнь жестока, без проблем, мелких неприятностей и доброй ложки дёгтя никуда не денешься. Это подтвердила мрачная, ожидавшая моего возвращения в дом, Муррка. Спинкой подпирая стену, лапкой своей она пинала камушки и что-то, едва звучно, бубнила про себя. Моё появление девчушку немного обрадовало.

— Матвеем… — Внезапный оклик Хохо, донесшийся из-за моей спины, вернул на лицо красноглазой красотки грусть. — Слушай, я тут думала… ой, Муррочка… простите, не заметила. Я, наверное, вам помешала, в другой раз поговорим. — Опустив глаза, словно провинившаяся школьница, Хохо, целившаяся в дом также как и я, делает вид, что забыла что-то на стене и вновь возвращается к воротам, оставляя нас с Мурркой наедине.

— Обба говорил, этой ночью вы веселились с Хохо… — Обба? Сукин сын, я то думал, кто ночью ошивался возле двери хищницы. Теперь понятно, к чему были эти его переглядки. Не стыдно, там его мать «воспитывали», а он…

— Да… — Слова не лезли в голову, меня словно жена за изменой застала.

— Обба говорил, ей понравилось. — Блять… ну и как мне на это отвечать? Что я должен сказать? Кивнув, так же подпёр спиной стену. — Я не такая смелая и умелая, как Хохо. Да и делаю это не ради семьи, лишь ради себя, своего удовольствия. А это нечестно, нечестно по отношению к тем, кто ещё может родить тебе здорового ушастика.

— Ты ревнуешь? — Глядя в усталые, полные смуты глаза, спросил я.

— Нет. — Решительно, словно ожидав именно этого вопроса, выдала Муррка. А после, когда наши взгляды пересеклись, осеклась. — Немного…

— Зря, ты красивее её. И формами, и грудью, глупенькая немного, но тебе это даже идёт. К тому же, я не против делать это просто так. Мне ведь тоже приятно.

— Хохо тебе глаза выцарапает, если узнает, что ты сравнивал её с другой женщиной. — Пытаясь скрыть проступившую на лице улыбку, опустила голову Муррка.

— Тогда не рассказывай. — Глядя на румяные щёчки, попросил я.

— Не буду. — Фыркнула она.

Я знал, чего хочет моя спутница. Она, в свою очередь, боялась в этом признаться. Утомлять нас обоих ожиданием не стал. Взяв ту за руку, завёл на второй этаж, как принцессу уложил на тёплые шкуры, а после, сделал всё, что требуется от честного и порядочного кобеля.