Главной проблемой тех времён как и всегда оставались хищники. Тогда мы постоянно кочевали, постоянно убегали от шедших за нами по пятам монстров и чудовищ хищного мира. В день Великого разделения, когда погиб последний из Крол, нас настигла объединившиеся для охоты племена лис, волков и Зелёных рыкунов. Кролы грудью стали на нашу защиту, а после, вступив в неравную схватку, стали утягивать преследователей за собой в чащу, в болота. Мы же с моей семьей, семьей Эрла и многими другими, по приказу Кролов бежали. Долог был путь к запасной стоянке, и на пути к ней мы совершенно случайно набрели на них… Чудовищ мира хищников. Волколаков. Даже сейчас, вспоминая их вытянутые звериные морды, острейшие клыки, когти длиной в треть копья, меня бросает в дрожь, и по спине бежит холод. А тогда, когда я был ещё юнцом… Блять… Даже сейчас, когда я вырос, этот гигант был бы на голову выше меня. Чудовище из чудовищ, возникшее из неоткуда, и не одно, а с целой стаей.

Мы с отцом и братьями бежали впереди всех и первыми наткнулись на Волколаков. Старик оттолкнул меня, защищаясь от когтистой лапы, выставил своё древко, но когти чудовища разрезали копьё на пять частей, за один удар прикончив отца. Следующим погиб старший брат, затем дядя, потом тётя, бабушка, перечислять можно долго. Эти твари, переступая через трупы храбрецов моей семьи, даже не глядели на рухнувшего на задницу и оцепеневшего меня. Смеясь надо мной и каменным кинжалом в моей руке, они бегали по округе, резали и рвали всё что смело бежать. А я… я не защищался, не бежал, и вообще был им неинтересен. Я даже разрыдаться по нормальному не мог, настолько сильно увиденное в первые мгновения боя, потрясло меня. Находясь у трупа отца, я просто сидел и наблюдал за тем, как один за другим гибнут остатки некогда многочисленного племени. Я не видел Эрла, не видел его семьи за своей спиной, не видел многих других следовавших за нами кролли, возможно мы случайно разделились, а возможно и нет…

По прихоти своей Волколаки оставили меня и ещё пятерых моих соплеменников в живых, а после, даже не став нас связывать, повели за далёкий хребет. Долог был наш путь, много недель. И каждый день в пути был как последний. Не дойдя до хребта, на одной из стоянок, когда чудовища отправились на охоту, один из уцелевших братьев решил попытаться сбежать, надеясь что Волколаки слишком заняты охотой и его не поймают. Через день его нашли и принесли обратно. А после ещё живого, при нас, начали рвать своими челюстями. Ещё где-то через неделю был переход сквозь заснеженные горы. Там, окоченев от стужи и холода, ещё двое погибли и были съедены. В конце пути мы прибыли в большое горное поселение Серых рыкунов, где я и познакомился со стальными котлами, кандалами, кирками и лопатами. Волколаки, обменяли нас на кожу из железа, сделав рабами глубоких, тёмных и опасных шахт. Там погибли последние из моих братьев, а я долгие четыре года рос, взрослел, среди других племен, народов, видов. Закаляясь в вечной вражде рабов, становился всё сильнее и злее. Как сейчас помню тот день, когда глава другого отряда украл нашу еду… Тогда я впервые убил… размажжил ему череп камнем, и вернул нашим парням законный ужин. Через неделю, довольные моим поступком Рыкуны сделали меня главой того отряда, это как раз было полнолуние. Вернувшиеся с охоты Волколаки придавались утехам, сношались, убивали пленников которых не смогли обменять, пировали и жрали свои дурманящие головы травы. Они так привыкли чувствовать себя непобедимыми, неуязвимыми для других, и совсем расслабились.

Своей киркой, которую проклинал и ненавидел долгие четыре года, я проломил череп спавшего на волчице Волколака, затем, прикончил и её. Они даже не проснулись, на столько сильно дурман охватил их умы. На запах крови, явилось ещё одно чудовище. Бил я исподтишка, из тени. Удар был быстрый но не точный. Мой инструмент пробил тому спину на сквозь, выйдя в области груди. Но Волколак не упал и вдарив на отмашь своей когтистой лапой располосовал мне лицо. Лишь пустив мне кровь, тот посмел рухнуть на колени, он жадно хватал пастью воздух, пытался завыть, позвать на помощь и оповестить своих товарище, но пробившая его лёгкие кирка, лишила его этой возможности. Вытащив украденный на пиру тесак, я снёс уроду голову, а после, вырезал и вырвал из лапы его коготь, тот, что стал мне мечом…

— А-ху-еть… то есть, тот палаш это…

— Да, это его коготь. Волколаки по сути своей воины-шаманы, перед тем как вступить в бой они при помощи колдовства или магии изменяют свои тела. Становятся выше, шире, сильнее и используют когти свои словно клинки. Такой вот коготь я вырвал прежде, чем тот уменьшился в размерах. Затем был побег, не только мой, но и всех пленников на руднике. Я понимал, если будут ловить одного меня, то поймают, поэтому помог освободить других, дал ключи, а после бежал и сам. В горах началась большая охота. Почти месяц, по ночам слышал завывание чудовищ и чьи-то крики. Иногда натыкался на трупы, и по всем законам бытия, за все грехи мои, сам должен был умереть. Но выжил.