Чем дальше удалялся караван, тем мои золотые зверьки всё больше и больше приходили в обычное состояние, а скоро уже и ничем не проявляли себя, замерли и затихли. Превратились в обычные фигурные слитки желтого металла.

Я, как дома часто говорили, на автомате скрутил крышку фляги и приложил её горлышко ко рту.

Вода была холодной и очень приятной на вкус.

После встречи с бедуинами у колодца отношение ко мне изменилось. Что мои товарищи по несчастью, что конвоиры сейчас на меня как-то особенно посматривали. В этих взглядах всякого-разного было намешано — любопытство, недоумение и даже страх.

Да, да, некоторые начали меня побаиваться. К разряду колдунов отнесли. А колдуну в голову неизвестно что может взбрести. Может — хорошее, а может и плохое. Пойми их, колдунов.

Согласен — в целительстве всегда есть элементы чего-то необъяснимого, магического, а тут ещё и такое…

Тащится себе колонна осужденных военно-революционным трибуналом по Африке, а тут непонятные люди на верблюдах. Ещё и с подарками…

Здравствуй мол, Царь Зверей, добро пожаловать в наши палестины. Ну, не Царь Зверей, а Хозяин, но всё равно — круто.

Не просто всё с этими золотыми зверьками. Ой, не просто. Мои — с просторов России, а здесь, в Африке, они опять же в большом почете.

Всю голову я с этими зверьками сломал, но так ничего путного и не надумал.

— Долго нам ещё идти?

На этот раз сержант-майор сразу же мне ответил, не проигнорировал мой вопрос.

Так, если на привычные мне по прежней жизни километры перевести, то где-то их сорок с небольшим гаком получается. Ну, не смертельно. Тем более, сейчас у меня фляга имеется. Попойду — попью, попойду — попью. Сил сразу как-то прибавляется.

Вечером я с фляги чехол снял, немного полюбопытствовал. Металл, из которого она изготовлена, скорее всего — серебро. Работа — весьма старая, орнамент большой мастер делал. На стенках вместилища для воды какие-то фантастические звери меж собой дерутся. Одно чудище — вылитый динозавр из моего школьного учебника.

Полюбовался я на флягу и чехол на место вернул. Так лучше будет. Незачем её чужим глазам разглядывать.

За размышлениями у меня незаметно пол дня прошли. Иду себе и иду, а товарищи мои что-то совсем сдавать стали. Не климат, похоже, им тут. Бредут, еле ноги переставляют. Вот, кто-то свалился, а друзья-знакомцы ему помогать начали. Подняли, с двух сторон под руки подхватили. Не оставили лежать на песке своего. Наши — своих не бросают.

— Скоро колодец? — подошел я к сержант-майору.

— Скоро… — старший в конвое, как и мы, выглядит уставшим. Африка, это тебе не Париж или Шампань.

Очередной обед всухомятку. Час отдыха и снова вперёд.

Глупо как-то они нас ведут. Ночью бы это было делать лучше…

Ага, лучше. Ночью — темно, ничего не видно. Так можно неизвестно куда забрести…

Чего только я за дорогу не передумал — голова-то, в отличие от ног, не занята.

Только на следующий день добрели мы до своего нового местожительства. Нас так рано не ждали, ничего нам не приготовили — ни еды, ни места размещения…

Мля…

У меня голова от голода кружится и колени от ходьбы подгибаются, а каково же другим? Меня ещё золотые зверьки поддерживают…

Так… Щелястые бараки из необстроганных досок… Просто дворцы какие-то…

Мля…

Ни коек… Ни освещения…

Впрочем, керосиновые лампы через пару дней нашлись. Были они, оказывается, но про них кто-то запамятовал. Ну, что нам они предназначались.

Кормили нас…

Вареная фасоль и пол фунта хлеба. С такого питания у всех в животе бурчало.

После ночи на голой земле, утром к нам явился французский капрал и объявил, что кровати мы сами себе должны сделать — доски имеются. Ткань для матрацев — тоже в наличии. Есть для их набивки и тюки соломы.

Кровати мы сколотили, матрацы изготовили. Кстати, солома оказалась полусгнившая и заплесневевшая, так что с матрацами мы намучались. Но, хоть следующую ночь не на песке спали.

Выданными от щедрот французов лопатами разровняли пол в бараках, вымели мусор…

Из оставшихся досок сбили стеллажи, немного неуклюжие скамьи и столы. Около бараков повесили умывальники.

На этом обустройство было закончено.

Тот же капрал объявил, что завтра мы уже должны приступить к работе. Если я правильно понял — будем копать песок. Рыть какой-то канал. Куда и зачем — не нашего ума дело.

Тут ещё и одна беда пришла — комары. То их не было, а вдруг появились. Огромные, никогда русским человеком не виданные. Объявились они ночью перед днём начала работы. Жужжали беспрестанно, лезли в нос, рот, уши…

Утром все встали не выспавшиеся, искусанные и злые. Нас покормили в очередной раз фасолью, выдали железные лопаты и погнали на рытьё канала.

Идти надо было версты три. Это тоже радости не добавляло. Три туда, три — обратно, итого — шесть. Находишься…