– Пожарный, – машинально поправил я. – Можно звать меня Александром. Или Соколом, это был мой позывной. Или…

– Пап! – эмоционально воскликнул парень, и мы с Флоренс подскочили от неожиданности. Уязвлённый Джонатан надвинулся на меня с обвинениями. – Ты же сказал, что я буду делать сам. Но подправил тут и тут.

– Прости, – невольно отступил я. – Хотелось как лучше.

Всё же этот юноша — маг. У меня и так от чар на голове не волосы, а мечта барана… Только рогов и не хватает… И не хочется! Но, похоже, добром это не закончится. Если не Джонатан, так Флоренс мне их организует. Судя по косому взгляду, вот этим табуретом и справится…

И тут в распахнутое окно влетел весёлый детский голосок:

– Не! Не-не-не…

Мы всей семьёй заворожённо проследили, как малышка Агнесс, сидя в небольшом магическом шаре, поднимается всё выше и выше.

Я выбежал из замка первым и быстро огляделся. Ни вокруг, ни в небе ребёнка видно не было.

– Где Агнесс?! – воскликнула Флоренс.

Спустившись по ступенькам, она торопливо осмотрелась и приказала сыну, который спешил следом:

– Проверь с другой стороны замка… Герман! Где он?

– Какая его часть? – раздался глухой голос. Из-под крыльца выполз Пёсель Лаврентьевич и, широко зевнув, звучно щёлкнул челюстями. А потом хитро глянул на меня. – Наш Сокол его ещё не полностью собрал.

– От неприкаянных душ одни неприятности, – процедила женщина.

– Мам, а что, если это не дворецкий? – пролепетала испуганная Джессика. – Он и целым долго удержать щит не мог, а в разобранном состоянии…

– Гадать будем потом, – сухо перебила её мать. – Сначала надо найти Агнесс.

– Может, она на крыше? – предположил я и стремглав помчался обратно в замок.

Как-то, не давая магнусу полакомиться иномирной диковинкой, Герман продержал меня довольно долго. Если перед тем, как сфера лопнула, Агнесс поднялась до самой крыши, то сейчас сидит там.

Вспомнив, как непоседа свалилась мне на руки только потому, что на лестнице не было перил, я припустил быстрее. Чудом пролез на чердак и, выбравшись на крышу, прислушался. Тихо…

Прикинув траекторию полёта невидимого шарика, осторожно двинулся по скользкой черепице в сторону, где, как предположил, находилась девочка. Но там никого не было. Я осторожно взглянул вниз и заметил маленькие фигурки матери и дочери.

– Нашёл? – крикнула Флоренс.

Только я хотел ответить, как зацепился стопой за верёвку, зачем-то растянутую здесь, и, рухнув на колено, застонал от боли. Порадовался, что не свалился с крыши… И тут моё внимание привлекли странные светящиеся точки, плавно летящие со стороны озера в нашу сторону. Вскинув руку, сказал так громко, чтобы услышали внизу, но (по возможности) не на берегу:

– Смотрите! Что это?

Флоренс стремительно развернулась и, бросив что-то резкое собаке, побежала к воде. Я же подумал о том, что Агнесс могла испугаться и, как это часто бывает с малышами, забиться в какую-нибудь щель. Поэтому предоставил магам разбираться с летающими светлячками, а сам позвал как можно более спокойным и доброжелательным тоном:

– Агнесс, это дядя Саша.

Ответом мне была тишина, но я не сдавался. Не могла же девочка за короткое время (а бежал я быстро) улететь так далеко, что стало не видно? Небо было чистым, и не заметить парящую в нём малышку было бы невозможно. Осматривая крышу, я сделал ещё одну попытку:

– Отзовись, мелкая!

Заглянул в одну прореху, затем приподнял сломанную доску и, отряхнув ладони от трухи, вздохнул. Возможно, шар всё же был быстрее и перелетел через здание, тогда стоит спуститься и обойти его. Огляделся ещё раз и с последней надеждой позвал, рискуя навлечь новый гнев Флоренс:

– Детка, это папа. Подай мне хоть какой-нибудь знак.

По крыше вдруг пробежались искорки, а одна долетела до меня и коснулась ноги. Я недоверчиво замер, прислушиваясь к малейшему шороху, с надеждой попросил:

– Малышка, покажи папе ещё раз, где ты.

И снова сноп искр, но я уже понял, откуда они летят, поэтому, едва дыша от ужасной догадки, опустился на живот и подполз к краю.

Агнесс зацепилась одеждой за торчащий из стены железный прут и, повиснув, как нашкодивший котёнок, доверчиво посматривала на меня. У меня спина похолодела, и на миг я оцепенел, решая, как спасти ребёнка. Вниз не смотрел, лишь на малышку. И улыбался так, что челюсти сводило.

– Я тебя вытащу, – тихо говорил, выстраивая план. – Только не шевелись!