«Да он настоящий мечтатель! — Иронизирую я про себя, видя что мой гость говорит абсолютно искренне. — Не хочется его расстраивать, но Александр уже выбрал того, кто вернет ему Великокняжеский стол, и это совсем не папа Иннокентий. Да и другие тоже не подарок! С такими друзьями врагов не надо! Даже если бы вдруг случилось чудо, и такая коалиция бы состоялась, то идти с ней на монгол это чистейшее самоубийство!»

Говорить об этом моему гостю и пускаться в длительные дебаты в мои планы не входит. Я узнал, что хотел, и теперь резко меняю тему разговора.

— А скажите, отец Винченцо, почему с этим союзом вы идете к Александру и ко мне, а не к Великому князю Андрею и не к князю Твери Ярославу?

Тот останавливает на мне свои маленькие хитрые глазки и растягивает губы в усмешке.

— Потому что я не идиот и всегда в любой стране разговариваю не с теми, кто сидит на троне, а с теми, кто реально правит.

Февраль 1251 года

Только что отшумела зимняя ярмарка, но народу на улицах Твери меньше не стало. Разве что теперь они заполнены не купцами и покупателями, а все больше депутатами первого Земского Собора городов Русских. Еще бы, выборы консула Союза впервые будут не только Тверские, а всеобщие, и даже мне немного волнительно. Хотя волноваться вроде бы не о чем. Завтра княжеская палата, а вслед за ней государственная дума поддержат мою кандидатуру, и я выйду на выборы единственным кандидатом. В этот раз оспаривать мое право никто не решился.

Сейчас я еду с левого берега, где полдня провел на полигоне, принимая новую партию ракет. Из тех двадцати штук, что успели сделать за полтора года, отстреляли три. Кто-то может сказать пустая расточительность, а я отвечу — по-другому нельзя! Я должен быть уверен в том, что на поле боя они меня не подведут.

Придерживая кобылу, даю проскочить шумной компании, и Луна недовольно фыркает, реагируя на снующих у нее перед мордой людей.

Успокаивающе, поглаживаю ее по шее.

— Ну потерпи, голуба! Еще неделя, и это столпотворение закончится! Вот Земский собор пройдет, выберут твоего хозяина на новой пятилетний срок, и все вернется на круги своя.

Да уж, и мне бы этого хотелось поскорей. Эта постоянная толпа в городе уже осточертела. По действующему закону, от каждого сословия с десяти дворов один депутат. Налоговый приказ к концу прошедшего года дал мне данные, по которым выходит, что в Твери сейчас около 35000 жителей. То бишь около 500 депутатов только с одного города. Правда, если уж быть честным, то со всех остальных городов примерно столько же.

К этому наплыву еще нелегкая принесла Александра Ярославича и Даниила Московского. Первый, как я знаю, заехал в Тверь на пути в Орду, а второй, вроде как, на ярмарку приехал поглазеть да с братом потолковать.

Мне этот семейный княжеский междусобойчик не очень нравится. Вряд ли, братья научат Ярослава чему-нибудь хорошему! Скорее всего, они его против меня настраивают, но тут уж ничего не поделаешь.

Покачиваясь в седле, пересекаю площадь и въезжаю на свой двор. Стремянной принимает кобылу под уздцы, а я соскакиваю на утоптанный снег и быстро иду в дом. Расхолаживаться некогда, еще куча дел впереди.

Поднимаюсь на второй этаж и прохожу в свой кабинет. Приветствуя меня, вскакивает из-за стола Прошка, и я бросаю ему на ходу.

— Сбитня мне горячего принеси.

Через минуту, проскользнув в кабинет, он поставил на стол кружку и кивнул на приемную.

— Там князь Константин Полоцкий с час уж как дожидается.

«Опять разосрался с кем-то и жаловаться пришел!» — Промелькнуло в голове, и первой мыслью было послать его подальше. Дел у меня и без того хватало, и тратить время на бесконечные жалобы скандального князя мне совсем не хотелось.

Подавив раздражение, все-таки решаю принять его. Завтра важное заседание княжей палаты, и хотелось бы, чтобы все прошло гладко.

Сажусь за стол и, сделав глоток ароматного напитка, киваю Прохору.

— Ладно, зови!

Через минуту, мягко шурша дорогущими сафьяновыми сапогами и новым, расшитым золотом кафтаном, вошел Константин. Пока он шел от двери до стола, я успел вспомнить, как выглядел этот человек четыре года назад, и мысленно усмехнулся.

«Оброс жирком котяра!»

Вслух же приглашаю князя садиться и с радушной улыбкой на лице интересуюсь, что его привело ко мне. Прошка ставит перед ним такую же, как и у меня, кружку с горячим сбитнем, а тот, скосившись на нее, морщится.

— А что, вина у тебя нет, консул?

«Хамит парниша! — Саркастически хмыкаю про себя, но мне уже становится интересно. — Чтобы этот трусливый заяц позволил себе этакую беспардонность… Для такого у него в закромах должно быть действительно что-то стоящее».

Поднимаю глаза на Прохора.