— Всё-таки дорого получается! — покачала головой мама. — Если три раза в день в ресторан ходить…

— Всё-таки не три, а два, — возразил Женя. — Завтрак у нас уже входит в проживание.

— Какой там ещё шведский стол, — скептически подняла брови мама, — может там фигня какая-нибудь.

— Вот завтра и посмотрим. Что раньше времени-то волноваться?

— Вы лучше думайте, куда после ужина пойдём, — посоветовала я, спрыгивая с бордюра, — не сидеть же нам в номере весь вечер.

НЕРУССКИЙ СТОЛ И ПРОЧЕЕ

14 июля 1983, четверг.

Утром мы до девяти честно просидели в номере. Никто не позвонил — гуляем! С одной стороны это вроде бы огорчало, а с другой — скидывало бремя ожидания.

Я зафиксировала момент, когда стрелочки встали уголком, отмечая час «ч», и сказала тревожным мыслям: «Всё. Теперь буду думать вас завтра. До-сви-дания!» И мы пошли в «Калинку».

Шведский стол удивил меня прям не высказать как.

Это был реально богатый и разнообразный стол. И не то, что в поздние времена будет, напоминающее школьную столовую. Тут, я вам скажу, прямо ни фига себе и глаза разбегаются. Вот приложу фоточку из открыточного набора и ещё одну, с другой стороны сделанную, чтоб, тысызыть, заценить. Что распинаться-то — дорого-богато, такого мы ещё не видали.

— Я так думаю, — оглядела это великолепие я, — надо срочно начинать следовать римской пословице, где жрали в основном утром. Оч экономно получится.

Женя усмехнулся и пошёл следовать. И правильно. И мы тоже пойдём.

За завтраком мы рассуждали, куда бы нам сегодня направить свои стопы́. И я как раз взяла да и предложила боулинг.

— Только я с вами не пойду. Я в номер пойду. У меня там глава недописана, да и книга недочитана, — я на квартире взяла, чтоб вечерами со скуки не умирать, если вдруг муза меня покинет. — А вы бы сходили, узнали, может там очередь или что.

Мама, конечно, сразу начала бояться, что меня украдут, причём самым что ни на есть шпионским образом.

— Ну ты придумала! — засмеялась я. — Кому оно надо, меня украдывать? Я что — дочь мистера-Твистера? Что-то не замечаю заводов, газет и пароходов.

Короче, пошли они вдвоём.

А я сидела и думала. Вот, я нахожусь в здании, напичканном КГБшниками. Да здесь целая куча номеров была им отдана на постоянной основе! Могу я что-то сделать, как мечтали многие попаданцы, чтобы развернуть вспять гибель СССР?

Я смотрела из окна на площадь перед гостиницей, на которой, сильно потом, поставят нелепую и совершенно неуместную статую де Голля. Мысли роились, как светлячки.

Нет. Процент вероятности успеха мал настолько, что неумолимо стремится к нулю. Верхушка сгнила. Идейные коммунисты среди управленцев исчезли как класс, реликтовые единицы практически не роляют. Элита слишком хотела быть именно элитой. Элита не хотела коммунизма, напротив — хотела урвать кусок, да пожирнее. Многие, наверное, понимали, что при делёжке остаётся риск оказаться затоптанным, но надеялись обогнать остальных.

Лезть в эту кашу? О-о-очень умно́!

Ой, вы знаете, тут такая уникальная девочка семи лет, она точно знает, что надо делать, чтобы спасти СССР!

Ха-ха три раза…

Долго, интересно, такая девочка проживёт?

И все её ближайшие родственники…

Что делать?

И делать ли что-нибудь?

Эти мысли привели меня в полнейший раздрай. Совершенно очевидно, что я не хочу лезть в банку с пауками. А с другой стороны — просто просидеть, наблюдая, как разваливается страна… Так же ужасно, как наблюдать за смертельно больным человеком. Когда ничего не можешь сделать… Или можешь? Главное, всю жизнь я была страшно далека от политики и от изучения исторических подробностей, и что за фигуры двигались сейчас на политической и номенклатурной доске СССР — понятия не имела. Ну, разве что, кроме пары-тройки самых таких, которые на слуху потом были…

Страшно захотелось выпить. А вот этого категорически нельзя! Ишь, травить нежный детский организм! В нашем случае альтернатива единственная — что-нибудь вкусное съесть.

Я решительно взяла карточку-ключ, свой кошелёк (тот самый старенький и задрипанный, который дала мне бабушка) и пошла в ресторан.

Я, видимо, попала в самый неторный час, потому что народу по ресторанным меркам считай что и не было. Так, сидело за дальними столиками человек пятнадцать. Я выбрала место и раскрыла меню. Тэкс. Жрать мы хотим не особо, просто грусть-тоску заесть, значит, нужно что-нибудь вкусненькое. Я пролистала в конец книжечки, где в разделе «десерты» значилось неопределённо «пирожное».

Нет, ну вот как так? Что значит «пирожное»? Заварное, песочное, безе или ещё какое? Что это за социализм такой, уравнивающий все пирожные друг с другом? Даже мороженое вон трёх видов.

И вообще, я сладкое не хочу. Закуску? Раз уж выпивку нельзя, мдэ.

— Что-нибудь выбрали?