— Опять про спорт? — подозрительно спросил он.

— Про спорт, — согласилась я. — А что, книгу плохо берут? Или у вас нет обратной связи с конечным потребителем?

Дядька редактор пожевал губами:

— Нет, отчего же… берут. Довольно неплохо. Даже на той неделе пошли отдельные заявки на дополнительные поставки.

— Это после метод-объединения! — догадалась я. — Наших приглашали выступать, учителя приезжали со всей области. Считайте — реклама.

— Мда? Интересно, интересно… Ну, так с чем сегодня?

Я выложила на стол папку с рисунками.

— Вы же в курсе, что следующим летом мы бойкотируем олимпиаду в Лос-Анджелесе?

Редактор посмотрел на меня как будто поверх очков. А ведь в прессе, по-моему, ничего не было… Блин! Я понизила голос:

— Так. Я вам ничего не говорила. Однако же, с вероятностью восемьдесят семь процентов, бойкот будет. Пройдут наши собственные соревнования, в основном соцлагерь. Рабочее название «Дружба-84».

— А вы, простите, откуда это…

Я сделала покерфейс:

— Мы летом ездили в Москву, договариваться об издании моей новой книги в «Советской России».

— Вы написали самостоятельное произведение? — удивился он.

— Да, уже четвёртое большое. В этот раз оно рассчитано на более взрослую аудиторию, и первая публикация пойдёт в журнале «Смена», с марта начиная. А уж после — отдельной книгой.

Дядька явно оказался заинтригован. Он смотрел на меня, словно пытаясь сопоставить полученную информацию с видимой картинкой.

— А, извините, предыдущие?

Пришлось рассказать.

— Так вот, касательно соревнований. Есть некоторые сомнения… — я подумала, что подстраховаться надо, а вдруг всё выйдет совсем не так? Вилка всё-таки пройдена, Черненко отстранён. Как события развернутся? — Но, повторяю, с очень высокой долей вероятности будет бойкот олимпиады. И концепция игр уже прорабатывается. Поэтому я предлагаю вам два варианта обложек. Традиционный лозунг: «Быстрее, выше, сильнее!» или же «Победила Дружба!» Если название «Дружба-84» будет утверждено, второй вариант прозвучит гораздо выигрышнее.

— Согласен, — редактор подвинул к себе папочку и начал перебирать рисунки. Быстро стрельнул на меня взглядом: — А почему в Москве не стали предлагать? — он слегка приподнял листки.

— Я их на прошлой неделе только закончила. Согласитесь — смысл из-за раскраски в Москву лететь? Да и как я одна? А мои все работают. Матушка, к тому же, некоторым образом в положении, полёты не благоприятствуют.

— Действительно, — вежливо согласился он.

— Я считаю, — продолжила личную пиар-акцию я, — предлагаемый альбом во всех отношениях удачный. Он совпадает с резонансным мероприятием государственного и даже международного уровня. Дело будет ближе к концу лета, значит, к сентябрю все школы и сады бросятся оформлять информационные листки и стенгазеты. А рисуют у нас педагоги традиционно плохо. Соответственно, побегут искать подходящие рисунки-шаблоны — а мы им в этом как раз и поможем, доброе дело сделаем. Дальше, с точки зрения детского восприятия, рисунки крайне привлекательны для раскрашивания. Чёткий, но не очень жирный контур. Нет непонятных намёков на полутона, закрашивание предполагается методом заливки. Нет слишком мелких или, наоборот, чрезмерно огромных, утомляющих деталей. Интересный сюжет, это я вам как ребёнок говорю, — на этом месте моего спича товарищ редактор слегка вздрогнул.

Блин, увлеклась я. А иначе как? Убедить же надо.

— И времени достаточно, чтобы успеть как следует обработать все рисунки и в нужный момент ярко выступить, — я улыбнулась не хуже Саманты Смит. На всех наших почему-то волшебным образом действует.

— Действительно, неплохая идея, — согласился дядька. — Где-то к августу, да… А ваша мама сможет приехать для подписания договора? Скажем, завтра?

— О, с этим сложности. Трудовая дисциплина, сами понимаете.

— Конечно, — приосанился директор.

— А могу я подъехать с отцом? У него тренерский график посвободнее. Да и фамилии у нас одинаковые.

— Вполне можете, — поднял брови дяденька, — любой из родителей равно представляет интересы ребёнка.

— Я не могу ручаться за завтра, но если вы оставите договор у секретаря, в течение трёх дней мы подъедем и его подпишем.

Я протянула руку, которую он с некоторой заминкой пожал.

— Очень приятно с вами работать, товарищ редактор. Всего вам доброго.

— Всего доброго, — эхом откликнулся он, и я ушла.

Ну, теперь он точно будет думать, что я «из органов». Да и пофиг.

Я заехала к папе (по случаю середины дня он весьма удачно оказался дома), посидела, попила с ним чаю. Он мне похвастался отдельной полкой, на которой красовались журналы с моим творчеством — он, оказывается, всё это специально выписывает!