Просто такие деяния не имеют особого смысла, там нет нужного временного лага. Да и встречать меня будут на вокзале, впрочем, чего это я туплю, еще в пути меня пять раз проверят и личность мою установят досконально.

Придется вырубать проверяющих, срывать стоп-кран и выпрыгивать под откос. Так меня в момент перекроют со всех сторон, уж товарищ Сталин может несколько дивизий в поиск беглеца легко организовать.

Попасть оттуда я могу или в современную сейчас Грузию или в какой-то другой мир, к чему я точно не готов.

Да нет, явно плохая идея — много бегать и обильно потеть перед неминуемой смертью. Пока у меня есть мана — я еще что-то могу, а без нее — обычный такой мужчина средних лет просто…

Отвесив по башке снова очнувшемуся водителю, я вышел из машины и отправился дальше по первой попавшейся улице, оказавшейся улицей Фрунзе, где дошел до станции метро «Арбатская». Там спустился в метро и поехал на «Комсомольскую» в глубоких раздумьях.

Вылез на вокзале, посмотрел на очередь в кассы дальнего следования и, подумав, вернулся обратно в метро.

Хватит мне уже бегать, надоело прятаться и бояться…

Нашли меня в итоге только через три часа, сытого и пьяного, можно сказать, что с носом в табаке.

В том же моем теперь любимом месте, в ресторане Дома Литераторов, или как его называет классик — Массолите.

Сижу один за столиком, просто не хочу никого втягивать в свои проблемы, если начнется заварушка.

Поэтому отказал в возможности присоединиться ко мне паре шапочно знакомых поэтов и одному литературному критику. Ни к чему кому-то находиться рядом со мной в момент ареста, вполне возможно, что придется потом соседу по столику пойти как сообщнику по этапу.

— Не стоит. За мной скоро приедут на черной машине, — так негромко я и сообщил всем желающим.

И они тут же разлетаются, как мотыльки в сильный ветер, от меня подальше.

Уже немного знающий меня творческий народ посматривает в мою сторону с удивлением, привыкли меня постоянно видеть с красоткой-подругой и неизменной охраной на заднем плане, как особо важную персону.

А тут сижу в одиночестве и водку в хрустальных графинчиках глушу, как не в себя.

Заказал все, что можно и водочки выпил немало, поэтому настроение у меня отличное.

Даже, я бы сказал, что боевое настроение.

— Или грудь в крестах! Или голова в кустах!

Заранее, кстати, попросил меня посчитать официанта и выдал ему щедро денег. Вряд ли они мне теперь понадобятся.

Когда раздался грохот сапог на лестнице и через пару секунд меня окружили с десяток серьезно настроенных мужчин в гимнастерках с синими околышами на петлицах, в галифе и блестящих сапогах, еще с пистолетами в руках, я молча поднялся, опрокинул последнюю рюмку, кинул оставшуюся пачку денег на заставленный блюдами и бутылками стол.

Громко сказал:

— Официант! Шампанского всем присутствующим! Желаю здравствовать, товарищи!

И последний раз посмотрев на столики вокруг, обстановку красивого ресторана, посетителей, с ужасом глядящих на меня, заложил руки за спину и пошел на выход. Нквдшники окружили меня, подхватили под руки и мы все вместе спустились к ожидающим нас машинам.

Кто-то сунулся снова с наручниками, однако, я откинул его одним движением в сторону на несколько метров и заявил:

— Так поеду! Обещаю не хулиганить! А если браслеты хотите одеть — придется меня завалить! Попробуйте!

Служивые мне, конечно, не поверили, повисли толпой на плечах и руках, выкручивая их назад.

Пришлось раскидать всех вокруг, кто-то попробовал вырубить меня сзади ударом рукоятью нагана, однако, просто улетел далеко под машину. Стрелять сотрудники, похоже, не могут. Явно получили приказ найти и доставить живым во чтобы то ни стало беглеца, необходимого лично самому Вождю. Но, и справиться со мной на кулаках не получается у них всей толпой.

Получают по голове легкий по виду удар раскрытой ладонью и мгновенно теряют сознание, роняя оружие на асфальт.

Я уже решил было, что пристрелят меня здесь, но, только держат под прицелом служивые, а на спусковой крючок не нажимают.

В итоге, когда уже весь ресторан прильнул к раскрытым окнам, разглядывая странную битву около входа в заведение, кто-то из старших сотрудников догадался, что повязать меня не получится. Тем более, сильно бить тоже нельзя, да и не получается никак, только позор один на глазах у всей общественности выходит для страшно могучих органов.

— Пусть едет так! — услышал я команду, — Без наручников!

Кто-то все же решил прекратить балаган и взять ответственность на себя.

Ну и отлично, вот и первая небольшая победа. Хотя, почему первая, такая еще в машине случилась, это уже точно — вторая.

— Вот это совсем другое дело, когда с уважением относятся, — одобрительно заметил я, залезая в открытую дверцу.