Та, кстати, отошла от шока довольно быстро. Минут через пять она уже не напоминала соляную статую. А еще через десять уже вполне на равных участвовала в диалоге.

— Она мне нравится! — заявила Рита, поймав мой задумчивый взгляд.

— Но уже поздно! — распахнул глазки Ольденбургский.

Три девушки в ответ только поморщились. Им хотелось «проветриваться», а вовсе не выслушивать нотации в исполнении человека, от гундежа которого не всякий цитрамон спасет. Да и сам парень сопротивлялся недолго (еще бы!). Так что план был принят. Мы побрели куда глаза глядят, старательно уходя от центральных улиц. Это ведь нам с Иришкой все равно! А аристократам надо репутацию блюсти и все такое прочее.

Впрочем, ушли мы не так далеко. Может быть, всего на полкилометра от места нашего застолья. То есть, побродить по ночным питерским улочкам и дворикам успели всего минут тридцать до того момента, пока не напоролись на «таможню».

— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.

Вот так и состоялось приветствие.

— О! — заметила Кареева.

— Приключение! — поддержала ее подруга.

— Главное, чтобы закончилось все хорошо, — шепнула уже отвоеванная мной обратно у Риты Иришка.

— А как иначе-то? — вздохнул я. — Если приключения заканчиваются плохо, то это уже неприятности.

Кирилл не сказал ничего. Он просто испугался.

Игорек «Корка» Воробьев

— Трубы горят, пацаны, — негромко констатировал Генка-шнурок.

Корка оглядел своего «соратника». Выглядел тот хреново. Судя по его виду, парень действительно загибался. Вот только всякий знал, что речь вовсе не об алкогольном похмелье. И помочь ему могла только очередная доза. Однако в этой компании до сих пор пользовались «питейной терминологией». Так было не очень страшно от мыслей о ближайшем уже будущем.

— Вмазать бы, — вторил ему Мышь.

«Команда» расклеивалась на глазах. И ее предводителю срочно нужно было что-то придумать, чтобы найти ширево. Вернее, с поиском то проблем не было. Но вот с деньгами на «дурман» все обстояло гораздо страшнее.

— О, мля… Гля! — неожиданно оживился Пика.

Через «их» дворы как раз возвращалась с гулянки веселая компания.

— С бабами… — вздохнул Мышь.

Он присоединился к компании довольно недавно, а потому «вещества» еще не успели полностью выесть ему мозги. Он еще помнил, что нападать на парней с девчонками — западло.

— Срать, — коротко выдал Пика.

Ему хотелось догнаться. Более его не интересовало ничего. Тем более, «старший» такой подход вполне разделял. Вернее, не было у Корки выбора. Не выступит сейчас он, упавшее знамя подхватит… да кто-нибудь! А потому Игорек набрал в хилую грудь побольше воздуха и заорал:

Эй, мля! А ну подошли сюда.

Компания не побежала.

Глава 18

— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.

«Да чтоб тебя!», — ответил ему мой внутренний голос с раздражением. Мне из образа выходить нельзя! А я ведь тоже хочу чуток нервы подуспокоить!

— Кажется, нам лучше уйти, — потянула меня за руку Иришка.

Ольденбургский был с ней согласен целиком и полностью, явно желая оказаться где угодно, но только не здесь. Мои же напарницы улыбались. Кажется, даже предвкушающе.

Я не двинулся с места. А чего? Ну испугался «мальчонка». Вполне себе объяснение… Не выходить же их образа? Ведь секс, пусть и очень даже неплохой, еще не повод для знакомства… Доверия, в смысле.

Ну а то что я девушку на «общую вечеринку» привел, так уж и в газетах вроде даже как-то мельком о «сверкнувшем» на приеме у Громовых Алексееве. Так что тут все в рамках легенды.

— Слышь, вы! — продолжил надрываться говорливый заводила. — Кошельки оставляем, баб сбрасываем и п***уем отсюда!

«Со всей пролетарской сознательностью!» — хмыкнул мысленно я, припомнив одну из присказок Санни. Кто такие пролетарии — представления не имею, но вот привязалось наравне с кучей других присказок и поговорок.

— Я вызову полицию! — гордо шагнул вперед Кирилл.

На него уставились и свои и чужие. Но все с одинаковым интересом.

— Че говорить, валить надо! — вкрутил тут же один из «коллег» оратора — явный наркоша в процессе ломки.

И отчего-то крепло во мне подозрение, что имеет ввиду он вовсе не «куда», а «кого». Нас в данном случае. Это для совсем непонятливых. Типа того же Ольденбургского. А то он явно еще не понял, куда именно попал. Подсказка: отнюдь не в сказку вступил, а в жизнь вляпался.

— Пойдем, а! — попросила Иришка.

— Думаешь, отпустят? — задумчиво поинтересовался я, даже забыв добавить чуть дрожи в голос.