Громова негромко рассмеялась, оценив контраст нарисованной западными режиссерами картинки с тем, что только что довелось пройти нам.

— И обязательно мотивационная речь в начале середине и конце, — добавила Алена, и тут же низким «пафосным» голосом продолжила. — «Я знаю, перед вами стоит невыполнимая задача… Сынки, только вы сможете… Командование верит в вас… Не спрашивай, что страна сделала для тебя! Спроси себя, что ты сделал для страны!».

Рассмеялась и Кареева, представив эту картинку.

У нас все было просто. Фотография была. Из личного дела и… все. Остальное — лишь характеристики объекта и системы охраны. Никакой лишней информации. К этому прилагался лишь простой приказ: захватить, а при отсутствии такой возможности, уничтожить. И… Все. Никакой лирики. Представить Секача, обсуждающего с нами чем же заслужил «бедолага» такую судьбу было решительно невозможно.

— Не нравится мне это, — честно признал я.

Улыбка еще не успела сойти с моего лица, но мозг уже считывал тревожные сигналы.

— Никогда не видела столько… наших, — задумчиво констатировала Кареева.

Все-таки, император крупных «сходок» бойцов «Артека» в одном месте старался не допускать, рассеивая сотрудников Центра по стране и ее пределами. Однако здесь и сейчас вокруг нас народу было… Много. И бойцы все прибывали.

— А, может?.. — поинтересовалась Рита.

— Не может, — оборвал я.

Это явно не вспомогательный персонал. Моторика, повадки, да и явное знакомство многих друг с другом многое сказали внимательному зрителю.

— Так, не стоим! — потребовал я.

У нас свои задачи. И времени на подготовку к ним совсем немного. И уж совершенно беспечным решением будет его трата на размышления «А чего все мы здесь сегодня собрались?». Ясно, что начинается Большая Игра… Но вот нам все равно никто ничего не скажет. Так что лучше и голову не забивать!

Бекендорф Христафор Милорадович

— Я изучил список, — заверил император, откидываясь на спинку рабочего стола. — Сорок семь человек… Чины, гражданские… Не много ли ты на себя берешь, Христо?

«А ведь он устал.» — констатировал граф Бекендорф, рассматривая лицо друга детства. Конечно, работа у него была и так не сахар, но такое даже несколько изнеможденное лицо у самодержца бывало редко. И это было не к добру.

— Тебе бы отдохнуть, Коля, — негромко произнес Христафор Милорадович.

Столь неформальное обращение он мог позволить себе только здесь. В защищенном всеми мыслимыми и немыслимыми способами кабинете, куда доступ имели не более пяти человек. И двое из них сейчас находились внутри.

Самодержец на миг прикрыл веки, после чего ответил негромко:

— Думаешь, ты у меня один такой, а? — усмехнулся он горько. — Наши владельцы заводов, газет, пароходов опять заигрались, Дума боярская бузит, а посол шведский… принять просит!

Главликвидатор империи понимающе покивал. Даже для него нынешняя операция была лишь одним из приоритетных направлений. Что уж говорить об императоре…

— Так немного ли? — переспросил Николай V.

Минутка слабости прошла, и вот уже перед руководителем «Тройки» вновь оказался Самодержец. С большой буквы.

— Список предварительный, — слегка склонил голову Бекендорф. — На данный момент мы планируем серию точечных операций без лишнего шума для уточнения данных. Однако я не предполагаю корректировки более десяти процентов в ту или иную сторону.

Мужчина за столом помолчал. Сегодня воды реки не могли вернуть ему душевного спокойствия. Ведь росчерком своего пера он ставил крест на почти пяти десятках жизней. Его воротило от подобных решений. Как человека. Как император он права сомневаться не имел.

Он был очень хорошим правителем.

«В работу. Дата. Подпись.» — завизировал он документ, представляя, какая «бомба» рванет, едва друг детства начнет «исполнять» тех, кому не повезло оказаться в этом списке. Тут были ОЧЕНЬ влиятельные люди. Многим Николай V жал руки лично. И вот теперь они превратились в опасную для плоти империи опухоль. И даже успели пустить метастазы. Операция требовалась срочно.

Граф коротко поклонился.

— Иди, Христо, просто иди, — попросил самодержец, которому срочно потребовалось побыть одному.

Но очень недолго. Империя не могла ждать.

Глава 23

— Оп, аккуратнее, малыш! — раздался голос над моим ухом… через секунду после толчка в спину.

Однако оскорбленным я себя не почувствовал. Во-первых, потому что сказано это было тоном настолько легким и даже в чем-то игривым, что воспринять «требование» как агрессию было решительно невозможно. Ну а во-вторых, молодая девушка и явно смеялась больше над собой. На нашем фоне она выглядела не слишком внушительно. Сантиметров десяти она не дотягивала даже до Кареевой.