Женщина, словно понимая неизбежность вторжения, поцеловала ребенка в лоб, погладила по коротеньким темным волосам и прошептала что-то, будто прощаясь.

Верес догадывался, что может произойти дальше. Судя по обстановке в комнате, эти события происходили века четыре-пять назад. А в те дикие времена с одинокими женщинами захватчики поступали всегда одинаково унизительно, в лучшем случае она могла рассчитывать на быструю или легкую смерть.

Но «память стен» преподнесла очередной сюрприз.

Окно уже было выбито, а дверь еще удерживала последнюю оборону, когда с женщиной стали происходить метаморфозы. Ее светлые длинные волосы на глазах укорачивались, руки и ноги удлинялись, тело выгибалось в припадке сильнейшей боли. Белый сарафан спал на пол, становясь ненужным аксессуаром для другой ипостаси.

«Подумать только, – мелькнула мысль у оперативника. – Оборотень!»

Сейчас он видел перед собой огромного снежного барса, грациозное создание сверкало глазами, шипело и скалилось от неизвестной угрозы, огромный хвост, словно кнут, рассекал воздух. Кошка готовилась к бою. Возможно, последнему в ее жизни.

Мгновение – и дверь слетела с петель, в комнату ворвались пятеро вооруженных мужчин. Их лица были сосредоточены и озлоблены.

Разъяренная мать прыгнула на вторгшихся в ее дом и первому одним ударом вспорола брюхо, разодрав легкую броню. Второму прокусила горло, хотя этот враг оказал более достойное сопротивление, размахивал саблей и даже умудрился рассечь оборотнице ухо, чем вызвал у нее еще больший приступ ярости. Смерть этих двоих была почти молниеносной, снежный зверь не знал пощады.

Третий и четвертый, глядя на безвременную кончину товарищей, решили выбрать другую тактику, но их совместная атака тоже не увенчалась успехом, природной мощи животного людям было нечего противопоставить. Ирбис уже расправилась с предпоследним врагом, острые клыки как раз перекусывали его шейные позвонки, когда неожиданный удар в спину заставил ее осесть на пол.

Пятый, всю схватку прождавший в углу и наблюдавший кровавую расправу над товарищами, стоял позади снежного зверя, держа в руках самодельную короткую пищаль.

«Как подло, – подумал Верес. – Одно из первых огнестрельных оружий, а уже несет столько смерти и трусости. Кто же ты, незнакомка, если на тебя объявили кровавую охоту?»

Но что такое один выстрел для огромного и полного жизни создания? Мать-оборотень развернулась навстречу последнему врагу. Ей бы хватило одного прыжка, чтобы убить трусливого недомерка.

Но вторая заряженная пищаль-ручница решила исход боя, выстрел в голову принес гордому ирбису смерть.

Верес даже не понял, откуда взялся второй ствол, ведь оружие того времени было массивным и невероятно тяжелым, но результата боя это не меняло. Прекрасное белоснежное создание умирало. Еще несколько томительных секунд после выстрела снежная кошка пыталась сопротивляться смерти, идти навстречу врагу в бесплодных попытках защитить свой дом и ребенка. На подгибающихся лапах из последних сил она двигалась вперед. Жизнь медленно, рывками уходила из ее тела. Прощальный рык, последние сантиметры… Женщина умирала, осознавая свое полное бессилие, но продолжала бесстрашно сопротивляться неизбежному. Ей не хватило каких-то мгновений, чтобы расправиться с врагом.

Проклятая старуха-смерть пришла за ней. Еще недавно живые глаза остекленели, навеки становясь жутким мертвым взором.

Верес ждал, что вот-вот «память стен» прекратится, оборвется, он не хотел смотреть, что произойдет дальше. Но загадочное явление решило за него.

Выживший в нечестной схватке мужчина решительным шагом направился к малышу. Лицо убийцы выражало полное удовлетворение, было видно, как он упивался победой. Дойдя до ребенка, подлец равнодушно осмотрел маленькое невинное существо, разрывающееся в неслышимом для Вереса плаче.

Убийца нагнулся к малышу поближе, зачем-то потрогал его волосы и быстрым движением вытащил из-за пазухи нож.

Занесенная рука – и детский плач прекратился.

Верес смотрел на детоубийцу и не понимал. ЗА ЧТО?

Кем надо быть, чтобы убить невинного ребенка?

Сердце оперативника гулко стучало. Пусть это произошло много веков назад, но ведь всё это было. В этом доме, в администрации деревни Шкрябинка, несколько столетий назад случилась кровавая резня.

А убийца стоял над телом бездыханного малыша, улыбался и чего-о ждал. Раз – мгновение, два – мгновение, три…

Пространство озарила яркая вспышка, и в следующую секунду что-то изменилось.

Это была все та же комната, и тела четверых мертвых чужаков лежали там же, где их настигла гибель в лице ныне бездыханной хозяйки дома. Она приняла мужественную и достойную смерть. И только детоубийца с ребенком исчезли, испарились.

Верес оглядывался по сторонам, ища, куда они могли деться, но «память стен» вновь перетасовала колоду. Еще минуту назад яркие, картины начали выцветать, пока совсем не исчезли.