Василиса побледнела, а лицо Даши по-прежнему не выражало никаких эмоций.

– Не знаю, как вас, а меня тут не было, – живенько поднимаясь с пола, высказалась оборотница. – Чем смогла, помогла. Дальше сами.

Даже Матрена от такой реакции оторопела.

– Решила убежать?

– Я этим занимаюсь всю свою жизнь. И вам начать советую, – открывая дверь на улицу, глубокомысленно отметила ведьма.

Она трансформировалась в сову, стоя одной ногой на пороге, а через мгновение, взлетев, и вовсе скрылась из виду в пелене дождя.

– Да, вероятнее всего, она права, – устало сказала Матрена. – Похоже, девочки, ваша практика в Шкрябинке закончилась.

Серов лениво перечитывал рапорт Вереса. То, что линзы у оперативника сломались, это, конечно, грустно, а вот «память стен» радовала. Генеральское чутье просто ощущало взаимосвязь кучи событий между собой, главное, сложить этот пазл до конца.

Полчаса назад он отправил оперативнику короткий приказ не вмешиваться и просто наблюдать, Верес – работник опытный, сможет отфильтровать нужные данные, а уж тут в управлении аналитики разберутся, что к чему.

От рабочих мыслей отвлек шум, раздающийся в коридоре.

– Пропустите меня к нему, – послышался знакомый голос.

– Простите, но генерал велел никого не пускать!

Кажется, секретарша пыталась остановить гостя, но куда миленькой хрупкой Катеньке тягаться с разъяренным Разумовым.

Дверь в кабинет с треском распахнулась, впечатавшись ручкой в стену. На пороге предстал во всей красе злой, как черт, начальник отдела менталистов. Эмоции, написанные на его лице, были настолько явными, что даже не слишком проницательный человек понял бы, какой разрушительный ураган сейчас разразится в кабинете Серова.

Было удивительно наблюдать, как опытный и переживший десятки лет служебных интриг Разумов потерял над собой контроль и так ярко фонтанирует чувствами.

Наблюдавший за этой картиной Серов искренне недоумевал, чем могло быть вызвано подобное поведение.

– Коллега, я жду объяснений, – бросил он. – Вероятно, у вас есть достойная причина так врываться в мой кабинет?

– А ты как будто не понимаешь? У меня мертвый менталист на полу отдела лежит.

– А я при чем? Твои работники, ты и разбирайся.

Разумов вплотную подошел к коллеге, теперь их разделял только массивный стол, заставленный различной аппаратурой и пачками документов. Разъяренный мужчина оперся кулаками на столешницу, при этом одной рукой сдвинув кипу бумаг и обвалив ее на пол. Листы, выпав из папок, разлетелись по кабинету, а работавший вентилятор помог им красиво спланировать по разным углам.

– То есть ты будешь сейчас старательно делать вид, что это случайное совпадение, а не твоих рук дело?

– Разумов, ты болен, если думаешь, что я буду убивать сотрудников управления. С чего ты вообще решил, что я замешан?

– Умер менталист, контролировавший Зубову в Шкрябинке. Найден в кабинете около часа назад, и способ смерти очень оригинальный…

Серов скривился. Опять эта глухая деревня – не до конца сложенный пазл, что же они упустили? В руках он по-прежнему держал рапорт Вереса, который после слов о смерти менталиста молча протянул Разумову. Тот, судорожно схватив бумаги, внимательно вчитывался в строки доклада и кривился с каждой минутой все больше.

– Линзы сломались?! Их же тестировали во всех мыслимых и немыслимых условиях, ни одного сбоя не было зафиксировано.

– Когда-то же должен быть первый раз. Расскажи лучше о менталисте, что врачи сказали? Может, он от чего-то обычного загнулся: инфаркт, инсульт, язва?

– Издеваться изволишь? Умер – это громкое слово. Его нашли час назад, полулежал в кресле, пускал слюни, обгадился под себя. Овощ. Первым делом его обследовали мои менталисты – а там пустота! Девственно чистый мозг, остались только некоторые безусловные рефлексы. Физических травм нет, врачи подтвердили. Такое впечатление, будто его личность просто стерли.

– Остались какие-то записи о том, чем он занимался на работе? И что с его «куклой»?

– Никаких отчетов за день он не составил, насчет «куклы» неизвестно, к ней не смогли подключиться. Скорее всего, после смерти контролирующего с нее окончательно слетели все настройки. Сейчас наверняка гуляет по Шкрябинке сама по себе.

– Это что получается? – подвел итог Серов. – За одни сутки мы потеряли все средства визуального наблюдения за ситуацией?

– Ну, если твоего оперативника там камнем пришибет, я не особо удивлюсь, – отметил Разумов, почему-то мстительно улыбаясь.

– Необходимо срочно скорректировать для него указания. Приказ «просто наблюдать» стал неактуальным. Возможно, необходимо действовать жёстче.