У Серова уже возник в голове план действий, дело оставалось за малым: посвящать в него коллегу «по цеху» или нет. С одной стороны, зная новые обстоятельства, операцию можно смело переводить в силовую фазу, и Разумов мог стать ценным союзником, а с другой – он обязательно заявит права на трофеи, если таковые будут.

– О чем ты задумался, старый интриган? – Начальник менталистов уже вполне остыл и теперь, стоя у окна чужого кабинета, рассматривал столичные пейзажи. – Красивый вид, даже лучше, чем у меня, – признал он.

– Нашел время городом любоваться. Предлагаю свернуть операцию. Отправляем Вересу приказ скручивать девчонок и по порталу доставляем сюда. А здесь на месте уже разбираемся, что к чему. Пара допросов, и все станет ясно. «Куклу» вернем тебе в целости и сохранности, а там сам решай, что с ней делать. Хочешь – обновляй заклинание, хочешь – чисти память и отпускай восвояси.

– Серов, не принимай меня за идиота, я же знаю, куда ты клонишь. А Ласова? В эту авантюру ты вписался только из-за ее потенциального дара.

– Если мы ошиблись, подкорректируем память, отпустим, даже характеристику нарисуем, как она практику прошла. А если мы оказались правы, то тут уж не обессудь, архимага я тебе в работу не отдам. Слишком ценный кадр.

Начальник менталистов хитро усмехнулся, у него еще остались козыри в рукаве.

– Допустим, а как ты заставишь ее сотрудничать? Что ты можешь ей предложить в качестве мотивации за преданность и качественную работу?

Серов задумчиво посмотрел на коллегу и, взяв пластиковую линейку, начал медленно сгибать ее за концы. Послышался характерный треск, две половинки бесполезного пластика были выброшены в мусорку.

– Каждый ломает людей по-своему, – ответил он. – Ты рушишь их разум, и они становятся сначала податливыми и зависимыми, а потом абсолютно бесполезными. А затем отправляешь в утиль.

– А что делаешь ты?

– Даю надежду и страх ее потерять… – загадочно ответил Серов.

* * *

Девять утра для Вереса-Олежки начались странно. Тишиной и настороженностью.

Девчонки в администрацию не пришли, и это заставляло беспокоиться. Они казались ему более пунктуальными и ответственными, а по факту нет ни одной, ни второй.

Прождав пятнадцать минут, оперативник решил направиться к бабе Матрене с дружеским визитом и как бы невзначай поинтересоваться, где дамы. Однако приехавшая почтовая машина нарушила его планы, суровый экспедитор выгрузил у порога администрации три мешка, наполненных неизвестно чем, заставил расписаться в каких-то бумагах и уехал.

Как человек, не имеющий отношения ко всему происходящему, Верес хотел отказаться ставить подпись в официальных документах, но вовремя вспомнил, что легенда предписывала ему поработать почтальоном, и желательно выполнить обязанности на пять баллов.

Затянув мешки в здание, он принялся внимательно изучать их содержимое. В одном из мешков обнаружились письма и телеграммы – ничего особенного, груда макулатуры, зато адресаты будут рады. Во втором нашлись две посылки, а вот третий порадовал свежей прессой.

Неужели кто-то еще такое читает? Альманах «Счастливый садовод», еженедельник «Магия и семена», ветеринарный журнал «Осеменение коровы своими руками».

Читая последнее название, фальшивый рыжий аж передернулся. Неужели кто-то действительно будет самостоятельно заниматься таким делом? Мерзость!

В то же время оперативник не собирался тратить драгоценные часы на глупый разнос почты. Взяв висевшую на одном из крючков сумку, он не глядя засунул туда кипу писем и газет. Его план был по-прежнему прост: с наивным видом заглянуть к Матрене и узнать, почему Даша и Василиса до сих пор не в администрации. Тем более повод у Вереса имелся – новому почтальону ведь не запрещено гулять по деревне.

С сумкой наперевес он вышел на улицу. Удивительно, но погода, несмотря на все уверения местных «синоптиков», начала налаживаться. Дождя уже не было, лужи подсыхали, единственной бедой оставалась грязь, она упорно отказывалась исчезать с улиц Шкрябинки, зато с удовольствием налипала на ботинки. Небо все еще казалось плотно затянутым тучами, но радостные птички носились вокруг и щебетали на все лады, намекая, мол, еще пару часиков – и всем будет счастье: и пенёчку, и листочку, и простому червячку… Хотя последнему солнышко могло принести только верную смерть.

Ради проформы Олежка-Верес все же занес несколько писем адресатам. Как и положено по легенде, потупил возле каждого нужного и ненужного дома, вежливо поулыбался местным бабкам на лавочке. Те, словно грибы после дождя, вывалились из своих домиков и теперь дружно восседали на скамейке. Подобно воронам на ветке, они перекаркивались, переплевывались, перемывали кости соседям и делились новостями за прошедшие сутки.

– Ты представляешь, Никифоровна? – зацепило чуткое ухо оперативника несколько отрывочных фраз одной из кумушек. – Выхожу, я, значит, вчера во двор аккурат часа в три ночи. Темень. Дождь. Иду по своим маленьким делам до клозету, вдруг слышу, надо мной как ухнет что-то! Подымаю голову. А там совища! Огромная, серая, как слон! Я аж чуть не померла на месте.