Артем опять пожал плечами. Он ничуть не боялся, будучи полностью уверенным в своих силах. Он, конечно, помнил слова маркиза Ашанти, что всегда может найдись более умелый мастер, но сомневался, что такой повстречается в гильдии наемников заштатного нижнего мирка.

В трактир вел широкий вход даже не через дверь, а через самые настоящие ворота, распахнутые настежь. Только оказавшись внутри, Странник понял, ради чего это — огры не прошли бы через обычную дверь, а их в огромном зале, уставленном столами разных размеров, хватало.

— Это чего же⁈ — раздался чей-то возмущенный рев. — Вайес, ты совсем рехнулся, что лm? Ты чего сюда хуманов притащил⁈ Их на кухню сразу вести надобно, мне вон ту пышную самку пусть зажарят!

Артем повернулся и уставился на обнаглевшего черного орка, превышающего ростом его знакомых из этого народа чуть ли не втрое, дождался пока тот подойдет поближе и замахнется, после чего с его руки сорвалась черно-серая молния мира мертвых, знание об этом страшном заклинании пришло к нему совсем недавно, всего с месяц назад. Это было его первое практическое применение. Орк завыл, его покрыло черное, пульсирующее свечение, после чего он рухнул на пол и начал оплывать, превращаясь в слизь, которую Странник испепелил. После чего бросил на стол мифриловую пластинку и брезгливо процедил:

— Уберите тут мусор.

В трактире воцарилась мертвая тишина. Применение высшей некромантии ощутили, наверное, все. Спутать с чем-либо ледяное дыхание смерти было невозможно, причем явно было использовано заклинание, доступное, как минимум, архимастеру, а то и магистру. И это сделал какой-то хуман⁈ Нет уж, пусть с ним кто-то другой связывается. И с его аппетитными девками тоже. Наемники были неглупыми существами и хотели жить, поэтому лезть на рожон не собирались.

— Господин! — с поклоном приблизился к Артему трактирщик, высокий однорогий демон со сморщенной коричневой кожей и шерстью на ушах, он неуловимым движением смахнул мифриловую пластинку в карман фартука и уставился на богатого клиента преданным взором. — А что велите делать с его рабынями и имуществом? Вы их заберете?

— Имущество можешь оставить себе, а рабынь пусть приведут сюда, — велел молодой человек.

Вскоре привели трех крупных молодых орок с разным цветом кожи, весьма фигуристых. Лица, правда, были страшненькими, зато фигуры просто великолепными. И нижние чакры буквально горели. Артем подошел к ним и спросил, чего они хотят. Быть освобожденными прямо сейчас или войти в большой и сильный клан? Тоже свободными, но под клятву верности. Девушки переглянулись и в один голос заявили, что выбирают клан, поскольку если их освободят, то свободными они и до выхода из трактира не дойдут. Сначала толпой изнасилуют, а потом опять продадут в рабство. А может, и вовсе живьем зажарят, как их подругу Рохху недавно — хозяин ее вон тем четырем в карты проиграл, а они пожелали свежего мяса под выпивку. Снова подивившись гнусным нравам нижнего мира, Артем принял у рабынь клятву на жезле, при виде которого демоны вокруг загудели от изумления, они артефактов божественного уровня никогда не видели, а потом щелчком пальцев уничтожил на орках ошейники. Они в ответ низко поклонились и пообещали выполнять любые приказы нового повелителя.

Поняв, что хуманы далеко не беззащитны и разглядев в аурах большинства знаки принадлежности высшей сущности, наемники успокоились и занялись своими делами, перестав обращать на Артема внимание, чего ему и было нужно. Однако не все, он ощущал на себе чей-то холодный оценивающий взгляд. И действительно, к отряду направилась какая-то высокая, сухощавая фигура.

— О, нет… — простонал Вайес. — Только не она…

— Кто это? — спросил Артем.

— Нийха Шадорг, мастер меча, здесь нет ей противников. Не вызывайте ее сами, тогда у вас останется право оставить магическую защиту. И я не уверен, что ее меч хуже вашего…

Женщина тем временем подошла, смерила Странника презрительным взглядом и процедила сквозь зубы.

— Ты ничтожество, хуман! И вся твоя магия — дерьмо собачье!

— Да? — приподнял бровь Артем. — А откуда ты взяла, неуважаемая, что меня интересует твое мнение? Иди себе своей дорогой. Вызывать я тебя не намерен, можешь не провоцировать. Хочешь? Сама вызывай.

— Трус! — бросила Нийха, испытывая глухое раздражение, ей не терпелось с кем-то подраться, а точнее кого-то убить максимально жестоким способом, и этот слишком много возомнивший о себе хуманский мальчишка подходил для этого лучше кого бы то ни было.

Странник просто отвернулся от нее, не обращать внимания на провокации его научили хорошо, он больше не взрывался от малейшей искры. Пренебрежения воительница не выдержала и буквально взревела:

— Эй ты, трусливая хуманская шавка, я вызываю тебя на поединок меча!