Только я успел это договорить, как в руке Димы-грека сверкнуло лезвие его мясницкого тесака.

— Это ты верно подметил, — и тут же тесак вонзился в брюхо Боба. Движение ножом вверх, и Дима распорол толстяка от пупка до самой груди.

Толстяк наверняка даже не понял, что произошло. Его кишки вывалились на пол, пока тот еще стоял на ногах. Боб издал короткий писк-крик, полный ужаса, и рухнул навзничь, продолжая голосить.

От вывалившихся внутренностей меня начало мутить. Я поднял голову и закрыл глаза, чтоб сдержаться.

— Да, Нью-Йорк, слабенький ты еще, — произнес Дима. — Это жесткий бизнес, проявишь слабость, и не будут уважать. А без этого ты никогда не достигнешь успехов в нашем деле. — Дима нагнулся к продолжающему верещать Бобу, перерезал ему глотку, и тот затих навсегда.

— Да я просто, это… — и глянул прямо в глаза ухмыляющемуся Диме, который обтирал свой тесак от крови. — Не ожидал, что ты убьёшь его.

— Я тебе скажу больше, Боб тоже этого не ожидал, — и Дима с Фредди рассмеялись.

— И что нам с ним теперь делать? — спросил я, после того как эти двое перестали смеяться.

— А ты как думаешь, что с этим говном делать? Привяжем к лошади и волоком оттащим к озеру, а то всю повозку изгваздает. Отмывай потом еще.

Так мы, собственно, и поступили. Дождавшись, пока люди возле бара разойдутся, а после вытащили тело из ангара с горем пополам, поскольку Боб оказался очень тяжелым. Привязали за ноги веревку, а второй ее конец к лошади. Дима кликнул парней, и они по-быстрому прибрались в ангаре, чтоб не было явных следов крови, и мы, не торопясь, выдвинулись в сторону озера, где нас должны были ждать остальные.

— Как ты понял, что это Боб нас заказал? — спросил я Диму.

— Тут было несколько факторов. Во-первых, он ранее никогда не заказывал так много виски. Обычно около пятисот бутылок, а на этот раз три тысячи. Во-вторых, до этого он никогда не предлагал нам выпить и закусить. Ну а в-третьих, просто сработала чуйка. К тому же он тот еще говнюк, который всегда пытался обдурить.

Спустя несколько часов утомительной дороги мы все же подъехали к озеру. На том же месте, где мы останавливались в прошлый раз, стояла повозка, рядом с ней горел небольшой костерок.

Заметив нас, сидящие вокруг костра подскочили.

— Спокойно, свои, — произнес Билли.

Подъехав ближе, я увидел мирно спящую Мэри в паре метров от костра, накрытую плащом одного из бойцов.

— Пока мы вас ждали, итальяшек отправили в плаванье, — сказал Шон.

— Отлично, — произнес Дима. — Вот им еще компаньон, чтоб не скучали.

Парни тут же отвязали веревку от лошади, засунули в брюхо толстяка несколько булыжников, обвязали этой же веревкой и сбросили с обрыва в озеро.

Я подошел к повозке и откинул полог. Роб лежал в том же положении, как я его и положил. Мое лицо окаменело, мне было тяжело смотреть на него, я взял его за руку.

— Прости меня, если сможешь. Надеюсь, в новой жизни тебе повезет больше, — прошептал я.

Спустя пару секунд я почувствовал на своей руке слабую хватку.

Я инстинктивно отдернул руку и сделал шаг назад.

— Что с тобой? — спросил меня Дима. По всей видимости, он наблюдал за мной и видел, что произошло.

Я медленно обернулся, сухо сглотнул и чуть слышно прошептал:

— Он… — указывая на Роба пальцем.

— Да, что он? — дернув уголком губ, поинтересовался Дима и подошел ко мне.

В это время Роб еще раз шевельнул пальцами и сжал руку в кулак. У Димы на лице в свете пламени костра появилась какая-то устрашающаяся улыбка.

— Однако, — все так же улыбаясь, сказал он, после чего начал смеяться.

Тут же подошли остальные и увидели еле шевелящуюся руку Роба. Один из бойцов даже перекрестился и начал читать молитву.

— Давненько я такого не видел, — произнес Дима, когда отсмеялся. — Жив, значит. Это хорошо. Значит, время его еще не пришло.

— Жив. Мне не показалось, — выдавил я из себя.

— Конечно, жив. Давайте сворачивайтесь скорей. Его нужно доставить к доктору, — ответил Дима и начал тушить костер.

Я же стоял как громом пораженный и клял себя на чем свет стоит. Какой же дурак! Надо было проверить пульс у Роба, а я, увидев его раны и что он не шевелится, посчитал его мертвым. Вот дурак. Это же элементарно. Твою-то душу.

Придя в себя, я подошел к Мэри, чтобы ее разбудить, но она уже не спала, по всей видимости, громкий смех Димы-грека ее разбудил.

Пара минут на сборы, и, оседлав лошадей, мы двинулись в путь. Ехали довольно быстро, на некоторых участках дороги лошадей даже пускали в галоп. Разумеется, потряхивало, но тут счет шел на минуты. Хотя, возможно, мы могли растрясти Роба