Наместник усмехнулся, пожал плечами — под тремя черными орлами на золотых погонах хорошо разглядывались скрещенные фельдмаршальские жезлы — Алексеев стал вторым генерал-адмиралом, император ему присвоил столь высокий чин, несмотря на то, что великий князь Алексей Александрович, известный своей тучностью, оставался формальным главнокомандующим РИФ. С Евгением Ивановичем все понятно — он главнокомандующий морскими и сухопутными силами на Дальнем Востоке, полновластный наместник ЕИВ — власть сосредоточена в его руках огромная, а до Петербурга слишком далеко, чтобы сановники рискнули на чем-либо настаивать.

— Линевичу наступать не нужно — и так в грязи войска купаются, как хряки в луже. Да и беречь солдат надо — пусть корейцы воюют, это их земля. Мне русская кровь дорога, чтобы ее на чужбине лить. А то, что взяли — уже наше будет, и японцам не отдам!

— И правильно, Евгений Иванович — тут нужно руки выкрутить максимально жестко. Парламентеров отправили — время у них есть на раздумья. Что заняли наше — отдадут Фузан и все — война окончена. Нет — тогда Формоза и острова Рюкю, плюс север Хоккайдо и Цусима. Все ясно объяснили — и к первому марта ждем ответ. А дальше только второй вариант, более тяжкий, как бы нам не угрожали англичане. Не примут — тогда будет третий вариант — задушим морской блокадой, благо есть чем, да и кайзер помог.

Андрей Андреевич отхлебнул коньяка — только с наместником он предавался этому греху, «квасили» их высокопревосходительства как колхозные комбайнеры в советской глубинке, но таились, старались, чтобы никто не узнал об их грехопадении.

В декабре из Германии стали поступать морские орудия — изделия самого Круппа, причем новые, образца 1901 года. Первым делом 210 мм пушками, по полудюжине на каждый, вооружили «рюриковичей», которые для ремонта еще в декабре отправились во Владивосток, где имелся для них док, единственный больших размеров, что мог принять любой броненосец. Германское орудие было на четыре с половиной тонны тяжелее 203 мм, но ствол всего 40 калибров, а не 45, как у русских пушек. Зато вес снаряда не уступал японскому — те же семь пудов, в то время как русский весил пять с половиной. Перегрузка снова стала солидной, пришлось скрепя сердцем сократить число шестидюймовых пушек. Их осталось 14 на «России» и 16 на «Громобое», зато все упрятаны в броневых казематах. На старые «императоры» такие пушки не стали устанавливать, немцы обещали отправить свои 240 мм со стволом в 40 калибров — почти при том же весе, что старые русские 229 мм орудия, они имели куда большую скорострельность и вес снаряда в девять пудов, а не в восемь — чуточку солиднее.

Снятые с «рюриковичей» восьмидюймовые пушки распределили по две на обе «богини» и «Варяг» с «Аскольдом» — теперь каждый крейсер имел на баке и юте по одной 203 мм пушке с массивным щитом, и по четыре 152 мм орудия Кане на каждый борт. Так что залп получился более увесистый, чем у японских «собачек», теперь даже «асамоидам» будет, чем ответить. А вот с «Богатырем» этот «номер» не прошел — требовалось снять башни и переделывать все подбашенное пространство — на полгода работ, а так укладывались в семь-восемь недель. Зато поставили еще одну дополнительную пару шестидюймовых орудий со щитами, доведя число до шестнадцати стволов, из них десять в бортовом залпе.

— Что Степан Осипович думает? Планы изменять не собирается? А то знаю его — «беспокойный» очень, горяч и порывист.

— Нет, все решено и взвешено. Пару дней потерпим, там и март начнется. Не согласятся японцы на перемирие, им же хуже. Выйдем в пролив, погоняем мелочь, постреляем по портам, набег на Фузан будет. А там дождемся «Россию» с «Громобоем» из Владивостока, встретим и в неполном составе, без броненосцев Старка отправимся к Формозе — там крейсера Безобразова уже проказничают, из Шанхая только жалобы идут.

— Правильно — «Петропавловск» с «Полтавой» только мешать будут — как гиря на ноге для бегуна. И оба «императора» не нужны — не тот у них калибр артиллерии, чтобы реальную силу представлять. Зато эта четверка, случись что недоброе, на поддержку выйти сможет. А с ними и отряд Иессена — все же три крейсера, пусть и тихоходные, плюс «Донской».

— Сами справимся — у нас шесть броненосцев против трех, пусть четырех, если «Касугу» посчитать. И три броненосных крейсера на три — полное равенство. И пять крейсеров — «Боярин» в строй вернулся. В декабрьском бою наши корабли пострадали мало — все на себя «Наварин» и «Сисой Великий» приняли. Жаль, конечно, эти два броненосца бы очень пригодились — но такой «размен» был для нас очень выгоден.

— Понимаю, что тяжело у тебя на душе, но поступил ты правильно. На войне чувства не играют роли, одна суровая целесообразность. Тех же местных жителей самураи десятки тысяч вырезали, зато сколько наших жизней сберегли? И ведь за счет этого победили — маньчжуры и корейцы гибли в атаках, а мы помогали им артиллерийским огнем. Народа у них много — чего жалеть союзников — пусть воюют!