— Не сейчас — Западная Римская империя должна быть единой, и объединит ее кайзер. Никто сейчас не сможет противостоять рейхсверу, а мы не станем воевать с Вилли — зачем самим себе копать могилу.

— Мне все уши прожужжали, что после победы кайзер обрушится на нас всеми силами. И всячески пытаются вызвать недоверие и неприязнь.

— А зачем ему воевать с нами, если германская промышленность получит огромный рынок сбыта⁈ Неужели ты думаешь, что Германия переварит всю Европу за несколько лет, когда потребуются десятилетия⁈ Да и зачем тебе и Вилли в таком случае держать огромные армии, если воевать между собой вы не намерены? Ведь в Азию везти товары можно только морем, а кто контролирует морские пути?

— Вопрос риторический, — усмехнулся Александр Михайлович, — Вилли кайзер Западной империи, мне принадлежит Восточная — мы ведь так с ним договаривались, да и ты постоянно о том говоришь.

— Не совсем так — нам нужны сильные страны там, но не способные сами стать империями. Это Китай и Индия — пупок развяжется их присоединять, лучше создать между нами «буферную зону», чем мы и занимаемся. И не стоит нам внедрять там наши порядки — зачем геморрой размером с кулак? Достаточно, что там не будет регулярной армии способной угрожать нам, но достаточно сильной, чтобы при нашей помощи отразить нападение «морских держав». Только и всего, а наши протектораты пусть живут, как хотят, но армии создавать не имеют права, так, «опереточные», как у бухарского эмира, для подавления бунта или борьбы с разбойниками. Этого достаточно — расширять границы можно и без присоединения колоний — зачем нам вековая вражда? Хотя отечественным промышленникам и дельцам это неимоверно выгодно — они могут беспрепятственно грабить народы. А нам зачем это надо — так осложнять будущие взаимоотношения? Жить надо мирно, и армия у соседей не должна представлять для нас угрозу, но быть способной отразить набег морской пехоты.

— И потому мы займем Персию, и выбьем оттуда англичан. Это прямой путь на Индию, где англичан люто ненавидят.

— Совершенно верно, государь, ты сделаешь то, за мысль о котором твоего прадеда лишили жизни за английское золото. У нас теперь все просто — ездишь в Лондон и Париж, соришь там деньгами — ты враг. Теперь все призадумались. А война неизбежно начнется, как только англичане введут свои броненосцы в Дарданеллы…

Одна из концепций достижения господства в мире «окраинными державами» — сдавить «сердце мира», сделать его имплантантом…

— Господин министр, я редко с кем говорю, тем более откровенно — но в такой момент, нашим странам нужно окончательно прояснить позиции, чтобы не осталось никаких недоговоренностей, как любят делать политики и дипломаты. Потому и встречаюсь с вами, а вы донесете мои соображения до президента Республики, чтобы месье Пуанкаре мог выбрать правильное решение, соответствующее интересам Франции.

— Я весь к услугам вашего императорского величества.

Министр иностранных дел Теофиль Делькассе почтительно склонил голову, ему на днях исполнилось 59 лет, почтительный возраст для этого прожженного политика, недавно снова назначенного министром иностранных дел Франции — с этого поста он ушел в отставку в пятом году.

— Так вышло, что на короткий срок наши страны стали союзниками, но теперь ситуация снова изменилась и отнюдь не по нашей вине. Мы воевали с вашими императорами Наполеонами, ваши войска сожгли Москву и праздновали победу на руинах Севастополя — это так, и те события, поверьте, мы хорошо помним, чтобы поверить в искренность вашей «дружбы». Большая часть кредитов, что предоставляла ваша страна, была истрачена на подготовку к войне с Германией по вашему настоянию. Очень хорошая позиция — пусть русские воюют за нас и при этом останутся нам должными. Не нужно слов, господин министр, как и заверений, что это не так. Мы с вами не дети, и прекрасно понимаем, что в политике нет дружеских чувств — все основано на исключительном прагматизме.

Александр Михайлович усмехнулся и внимательно посмотрел на француза — прожженный политик и дипломат промолчал, любые слова в такой момент были неуместны, когда пошла такая «откровенность».