— Французы с итальянцами прекратят работы над своими линкорами, мы с австрийцами их закладывать не будем до окончания сроков моратория, а у японцев нет денег. Всем остальным странам строить подобные корабли будет запрещено — заставим всех подписать и ратифицировать соглашение. Пусть строят сами свои корабли, а «великие державы» им должны продавать только крейсера пусть даже броненосные водоизмещением не больше десяти тысяч тонн — так не будут представлять угрозы, если англичане начнут сколачивать разные коалиции против нас. И ограничить калибр орудий восемью дюймами, а общее водоизмещение флотов половинкой одной «единицы». А то начнут появляться всякие лишние флоты. А оно надо⁈

— Разумно, — кайзер переглянулся с младшим братом, прекрасно понявшего, что метрополия может «втихую» вооружить доминионов и союзников, вроде Португалии или Сиама с Чили.

— Надо значительно уменьшить численность армий, ввести квоты на личный состав. Тогда не будет войн между «великими державами», возникнет доверие между ними. Да и военные расходы значительно сократятся, больше будет денег на образование и здравоохранение, культуру и прочее. В мое время был один герой, постоянно говорил — «давайте жить дружно»!

Британские линкоры типа «Куин Элизабет» с восемью 381 мм орудиями фактически «обнулили» строящиеся во всем мире дредноуты с 305 мм орудиями. А для любого броненосца, пусть и с «промежуточным калибром», встреча с ними грозила самым безобразным избиением и мучительной формой самоубийства. Ведь недаром «Флот Открытого моря» после Ютландского сражения долго «зализывал раны» и предпочитал отстаиваться в базах. И ведь от появления «Дредноута» до выхода в бой этих «чудовищ» прошло меньше десяти лет. Так что поневоле задумаешься — а нужен ли такой прогресс человечеству, что оплачен десятками миллионов жизней в двух мировых войнах только ради того чтобы горстка толстосумов в Сити и за океаном вульгарно набивала " бездонные карманы" и диктовала всем народам свои условия…

— Должен умереть, а прожил уже дольше — восьмой десяток пошел. Все изменилось в этом мире, он стал другим. Действительно, малы песчинки, но застопорить чудовищный механизм истории смогут.

Вирениус тяжело поднялся с кресла и подошел к раскрытому окну — апрель в Трапезунде, где он проживал вот уже шестой год, походил на жаркое московское лето. Но только тут, на земле древнего Понта, он почувствовал себя значительно лучше, и здоровье, что поразительно, перестало ухудшаться. Вот так и «перетянул» установленный судьбой срок, пережив многих, с кем впервые пошел на войну семнадцать лет тому назад.

На обшлагах кителя сверкнул золотом «толстый» многорядный набор галунов — после «коалиционной войны» десять лет тому назад на него посыпался «звездопад». Стал генералом-адмиралом РИФ и гросс-адмиралом кайзерлихмарине, кавалером высших степеней орденов всех европейских держав, включая «большой» георгиевский крест с лентой. Дочери выросли, сын уже вице-адмирал, отличился в войне с англичанами в сражении у Сингапура, а сам обзавелся множеством имений и усадеб во многих странах, причем чуть ли не на правах экстерриториальности, как здесь, в благодатном краю, под пальмами, на южном берегу Черного моря.

Андрей Андреевич бросил взгляд на огромную карту, что занимала стену в его кабинете, раскрашенную во множество цветов с оттенками, с разнообразной штриховкой внутри, и толстыми разграничительными линиями зон влияния. И теперь, пристально рассматривая континенты, Вирениус видел, насколько мир стал другим.

— Хорошенькая оплата за поражение в Крымской войне, — пробормотал старый адмирал, разглядывая зеленые цвета с оттенками, и разнообразными штриховками — могущественную прежде Британскую империю, что сейчас таковой не являлась. Ничего удивительного, все по старинному правилу, озвученного галлами у стен Рима — «горе побежденным»!

Ирландия стала независимой, и теперь держалась кайзера. У Канады отпал «розовый» Квебек, ставший французской «вотчиной» — вернулся в лоно исторической метрополии, так сказать. Кое-что «отщипнули» американцы, но так по малости, вполне скромно, хотя разевали рот на многое, однако «обломились» под дружным напором европейских держав. И все правильно — не воевали, а слишком много потребовали за посредничество.

В Африке изменений было мало — Египет стал самостоятельным, дирекция Суэцкого Канала превратилась в международную, не одним британцам доходы черпать и решать, кому можно пройти, а кому отказано. Судан получил «вольную», как и бывшее «бельгийское Конго», так как было принято решение со временем отказаться от колонизации в привычном понимании. В южной части Африки только одно изменение — образовалось конфедерация независимых бурских республик Трансвааль и Оранжевой, которым британцы вернули самостоятельность, причем отдали третью часть — Наталь, которую завоевали раньше. Теперь буры имели выход к морю, а опеку над ними взял, кто бы сомневался — сам кайзер, «великий друг» всех народов.