– Да, всё правильно, – вынужден был признать я. – Почти по полторы тысячи.

– Обалдеть! – потрясённо простонал Мишка. – А мы сколько с Маратом за июль получим?

Лёха прикинул, я проверил и получилось по шестьсот пятнадцать рублей.

– Обалдеть! – повторял он. – Обалдеть!

– Слушай, а неплохо вы так за лето заработаете, – заметил я.

– Так без выходных же пашем, – устало, но вполне себе удовлетворенно взглянул на меня Лёха.

– Зато на свадьбу теперь хватит, – улыбнулся я.

– Да, в выходные ещё Света моя приедет. Я уже с нашими договорился. Брагины уедут, моя приедет.

– А моей ещё в десятом классе год учиться, – с тоской проговорил Мишка. – Столько времени теперь не увидимся.

– А кто тебе мешает к ней съездить на выходные, когда шабашить закончим и учеба снова начнется? – по-отечески положил ему руку на плечо Лёха. – Я к Свете в Брянск мотался. И она ко мне в Москву приезжала. И письма всё время писали и звонила она иногда. О, кстати, Паш, а ты в Подольске недавно не был?

– Был, – удивился я. – А что?

– Да тётка моя тут звонила, говорит, видела тебя, ты с лекцией к ним на фабрику приезжал.

– Вполне может быть, – кивнул я. – Только не спрашивай меня о деталях. У меня такая каша уже в голове от этих заводов и фабрик. Каждый день по шесть-семь штук.

– Правда? Это у тебя работа такая? – удивлённо смотрел на меня Лёха. – Тётка в восторге от твоей лекции. Гордая такая, всем рассказывала, что я с тобой вместе учусь и она сама с тобой за одним столом сидела.

– Про Наташку свою ничего не говорила? – поинтересовался я. – Не хорошо так с ней у Брагина получилось…

– Да, нехорошо, но дело прошлое. Травой поросло. Она уже с кем-то встречается.

– Ну и отлично.

Лёха поехал домой довольный. Признался, что камень с души упал, когда стало понятно, как считать народу заработки.

И только тут я вспомнил, что они же с Ираклием уже в Фонд Мира часть денег отдали! Их же надо вычесть из заработка каждого бойца стройотряда.

– Миш, напомни завтра Лёхе про Фонд мира, – попросил я друга, – а то мы забыли вычесть эти взносы из зарплаты Брагиных.

***

Подмосковный город Орехово-Зуево.

– О, пополнение? – встретил начальник караула Загита и Володю Сахарова в одной из городских пожарных частей. – Располагайтесь мужики, через полчаса на инструктаж и вперёд.

– А где располагаться-то? – спросил Володя.

– В комнате отдыха, вторая дверь слева.

Загит с Володей прошли в указанном направлении. Ничто не ново под луной. У них в части также, только, разве что, стола для настольного тенниса нет. Кровати, тумбочки, стол покушать или газеты почитать в свободную минуту.

– Ну, что? Спим по очереди, судя по всему, – заметил Володя. – У них тут всего три кровати. У нас и то четыре.

– Некогда будут спать, – глядя в окно, ответил Загит. – Чуешь, вонь какая? Торф горит, а его фиг затушишь, только затапливать.

– Ну что сказать, доигрались с мелиорацией! – вполголоса сказал Володя.

Загит кивнул. Не та тема, которую охота в незнакомом месте обсуждать. Мало ли кто услышит, а потом сообщит, куда следует, что двое пожарных осуждали политику партии по осушению болот.

***

В среду мы с Василичем ездили в Чехов. Начали с Механического завода энергетической арматуры. Потом поехали на завод Гидросталь, хлебозавод, Полиграфический комбинат, завод ЖБИ и бетонный завод. Молокоперерабатывающий завод. Чехов небольшой городок, но больший промышленный центр.

На Полиграфическом комбинате запланирована была лекция на тему сексуального просвещения советской молодёжи. Первый раз на моей памяти такая тема, удивился, конечно, очень. Но когда увидел в зале, что у них, в основном, молодой коллектив, подумал, что, может, у них прецедент какой нехороший произошёл, связанный с нежелательной беременностью или ещё чем-то в этом роде. Нашли, конечно, кого присылать с такой темой. Это лучше возрастному медицинскому работнику объяснять, а не пацану, который младше своих слушателей. Повезло им, что я только внешне пацан. Но что даже умные советы в этой плоскости от меня будут восприниматься людьми странно, я тоже прекрасно понимал. Чую, непросто будет…

– Товарищи, тема сегодняшней лекции очень необычная, – начал я, – думаю, вы лучше меня знаете, почему ваше руководство решило уделить такое внимание вашему сексуальному просвещению.

В зале раздались смешки, ропот. Поймал несколько сочувствующих взглядов, но, в основном, на меня смотрели с ехидным любопытством, типа, ну давай, расскажи нам, пацан, а мы послушаем.