Подойдя к полотну, Торквил с прищуром уставился поверх головы Рафаэля на бронзовую табличку, прикрепленную к раме.

– «Скорбящая кобыла», – прочел он. – Ну, что я говорил! – торжествующе воскликнул он. – Жеребенок мертв.

– Кинвара любит эту картину, – неожиданно для всех сказал Рафаэль, – потому что кобыла напоминает ей Леди.

– Кого? – переспросил Торквил.

– Кобылу, у которой был ламинит.

– Что такое «ламинит»? – не понял Страйк.

– Ревматическое воспаление копыта, – объяснила ему Робин.

– О, ты занимаешься верховой ездой? – оживилась Иззи.

– Сейчас уже нет.

– Ламинит – это не шутка, – сказала Физзи Страйку. – Заболевшая лошадь может остаться калекой. Лечение и уход сложны и зачастую безрезультатны, так что из милосердия…

– Моя мачеха с месяц выхаживала ту лошадь, – сказал Страйку Рафаэль. – По ночам к ней вставала, чего только не делала. Отец дождался, чтобы…

– Рафф, эти разговоры сейчас не к месту, – перебила Иззи.

– …дождался, чтобы Кинвара уехала в город, – упрямо продолжал Рафаэль, – без ее ведома вызвал ветеринара и приказал усыпить животное.

– Леди только мучилась, – встряла Иззи. – Я знаю, в каком она была состоянии, мне папа рассказывал. Поддерживать в ней жизнь можно было только из эгоистических побуждений.

– Пусть так, – сказал Рафаэль, глядя на лужайку за окном, – но, если бы мне самому довелось по возвращении домой из города увидеть труп своего любимого животного, я бы, вероятно, тоже схватился за что-нибудь тяжелое.

– Рафф, – взмолилась Иззи, – побойся Бога!

– И добивалась этого ты, Иззи, – с мрачным удовлетворением припечатал он. – Неужели ты думаешь, что мистер Страйк и его ослепительная ассистентка не разыщут Тиган, чтобы взять у нее показания? Очень скоро им станет известно, на какие гадости был способен папа…

– Рафф! – прикрикнула Иззи.

– Полегче, старина, – произнес Торквил; подобные фразы Робин встречала разве что в книгах. – Случай, конечно, был чертовски прискорбный, но зачем же так?

Не обращая внимания на домочадцев, Рафаэль опять повернулся к Страйку:

– Полагаю, теперь вы спросите, что сказал мне по телефону отец.

– Точно, – подтвердил Страйк.

– Он вызвал меня сюда, – сказал Рафаэль.

– Сюда? – перепросил Страйк. – В Вулстон?

– Сюда, – повторил Рафаэль. – В этот дом. Сказал, что Кинвара, по его мнению, затевает некое безрассудство. Говорил он сбивчиво. Даже нервозно. Как в тяжелом похмелье.

– Как вы для себя истолковали «некое безрассудство»? – поинтересовался Страйк, занеся ручку над страницей блокнота.

– Понимаете, она взяла манеру грозить, что наложит на себя руки, – сказал Рафф. – А может, он опасался, как бы она не сожгла то немногое, что у него осталось. – Он обвел рукой гостиную. – Как видите, сущие крохи.

– Отец сообщил вам, что она от него уходит?

– У меня возникло такое чувство, что отношения у них вконец испорчены, но точные слова не припомню. Речь его звучала довольно бессвязно.

– И вы его послушались? – спросил Страйк.

– Ну да, – сказал Рафаэль. – Тотчас же сел за руль, как образцовый сын, примчался сюда, Кинвара была в добром здравии, хлопотала на кухне, бесновалась насчет Венеции… то есть Робин, – поправился он. – Заподозрила, как вы понимаете, что папа ее трахает.

– Рафф! – возмутилась Иззи.

– Такие выражения, – добавил Торквил, – сейчас неуместны.

Все старательно отводили глаза от Робин. Она чувствовала, что заливается краской.

– Есть в этом какая-то странность, вам не кажется? – отметил Страйк. – Отец вызывает вас сюда, в Оксфордшир, а это не ближний свет, хотя совсем рядом есть люди, которым он спокойно мог бы поручить догляд за своей женой. По моим сведениям, здесь как раз кто-то ночевал, это так?

Не дав брату ответить, в разговор вклинилась Иззи.

– Здесь ночевала Тиган… девушка с конюшни… потому что Кинвара отказывалась оставлять лошадей без присмотра, – сообщила она и, верно предугадав следующий вопрос детектива, продолжала. – К сожалению, никаких контактных данных у нас нет, потому что после папиной смерти Кинвара с ней разругалась и Тиган ушла. Не представляю, где она теперь. Кстати, не следует забывать, – назидательно сказала она, склоняя голову к Страйку, – что в тот час, когда здесь, по ее собственным словам, оказалась Кинвара, Тиган, скорее всего, видела десятый сон. Дом у нас большой. Кинвара может указать любое время приезда – Тиган, весьма вероятно, ничего не слышала.

– Но если Кинвара находилась вместе с ним на Эбери-стрит, зачем он велел мне мчаться сюда и не спускать с нее глаз? – Рафаэлю изменила выдержка. – И как ей удалось, с вашей точки зрения, меня опередить?