Изнутри дом оказался больше, чем снаружи. Аамир провел Страйка в дверь налево, и они очутились в гостиной. Обстановка наводила на мысль, что дом обустраивал человек гораздо старше Аамира. Толстый узорчатый ковер с розовыми и зелеными завитками, несколько кресел в ситцевых чехлах, накрытый кружевной скатеркой деревянный кофейный столик и фигурное зеркало над каминной полкой – все это отвечало вкусам пожилых; правда, внутри кованой каминной топки стоял экономичный электрообогреватель, а полки оставались пустыми, без каких-либо украшений. На подлокотнике кресла лежала книга Стига Ларссона.

Засунув руки в карманы джинсов, Аамир повернулся к Страйку и произнес:

– Вы Корморан Страйк.

– Верно.

– Это ваша напарница выдавала себя за стажерку Венецию Холл в палате общин.

– Снова верно.

– Что вам нужно? – повторил Аамир.

– Задать вам пару вопросов.

– По поводу?

– Можно, я присяду?

Не дожидаясь разрешения, Страйк сел. Он заметил, как Аамир опустил взгляд на его ногу, и демонстративно выставил вперед протез, чтобы из-под носка виднелась металлическая лодыжка. Человек, который с таким вниманием относился к Делии и ее инвалидности, вряд ли теперь попросил бы его встать.

– Как я уже сказал, семья Джаспера Чизуэлла отказывается признавать, что он совершил самоубийство.

– Думаете, я причастен к его смерти? – Аамир хотел изобразить недоумение, но лишь выдал свой страх.

– Нет, – сказал Страйк, – но если хочется сделать признание, то пожалуйста. Избавите меня от лишней работы.

Аамир не улыбнулся.

– Мне точно известно одно, Аамир: вы помогали Герайнту Уинну шантажировать Чизуэлла.

– Я не помогал, – выпалил Аамир.

Необдуманный, машинальный ответ – явный признак паники.

– И не пытались заполучить компрометирующие фотографии, чтобы использовать против министра культуры?

– Не понимаю, о чем вы.

– Сейчас пресса намерена вынудить ваших боссов отменить судебное предписание для СМИ. Как только фотографии станут общественным достоянием, ваше участие в шантаже уже нельзя будет скрыть. Вы и ваш друг Кристофер…

– Он мне не друг! – горячо запротестовал Аамир, и Страйку стало любопытно.

– Это ваш дом, Аамир?

– Что?

– Великоват для парня двадцати четырех лет с небольшой зарплатой…

– Не ваше дело, чей это…

– Лично мне плевать, – заметил Страйк, склоняясь вперед. – Но существуют документы. Если вы не платите полную аренду, это выглядит так, будто вы чем-то обязаны хозяевам. Может показаться, что вы у них на крючке. Налоговая будет рассматривать ваше проживание здесь как натуральную льготу, отчего возникнут проблемы и у…

– Как вы узнали, где меня искать? – требовательно спросил Аамир.

– Ну, как-то… – сказал Страйк. – Вы не особо жалуете социальные сети, так ведь? Однако, – он достал из внутреннего кармана пиджака и разгладил свернутые в трубочку листы бумаги, – я нашел страницу вашей сестры на «Фейсбуке». Это же ваша сестра, я прав?

Он бросил распечатанный пост на кофейный столик. Размытое фото изображало симпатичную пухлую женщину в хиджабе с четырьмя маленькими детьми. Приняв молчание Аамира за согласие, Страйк продолжил:

– Я решил просмотреть посты за минувшие годы. Это вы. – Он положил вторую распечатку поверх первой; на фото Аамир был моложе; одетый в мантию выпускника, он стоял вместе с родителями и улыбался в камеру. – Вы окончили Лондонскую школу экономики и политических наук, факультет политологии и экономики. Впечатляет… Затем прошли стажировку для выпускников в Министерстве иностранных дел, – продолжал Страйк, выкладывая на стол третий лист с фотографией – уже официального характера.

На ней была запечатлена небольшая группа строго одетых юношей и девушек, исключительно представителей различных меньшинств, собравшихся вокруг лысоватого розовощекого мужчины.

– А здесь, – объявил Страйк, – рядом с вами стоит высокопоставленный чиновник, сэр Кристофер Бэрроуклаф-Бернс, который в то время старался набирать сотрудников из самых разных этнических групп.

У Аамира задергалось веко.

– И наконец, – Страйк продемонстрировал последнюю из четырех распечаток. – Фото месячной давности: тут вы с сестрой в пиццерии прямо напротив дома Делии. Как только я определил геопозицию и понял, что отсюда рукой подать до особняка Уиннов, мне пришло в голову наведаться в Бермондси – просто наудачу.

Аамир уставился на свое фото с сестрой, которая и сделала это селфи. Позади них, за окном, отчетливо виднелась Саутварк-Парк-роуд.

– Где вы находились в шесть часов утра тринадцатого июля? – спросил Страйк.

– Здесь.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Да. Герайнт Уинн.

– Он у вас ночевал?

Сжав кулаки, Аамир сделал несколько шагов вперед. Невооруженным взглядом было видно, что он никогда не занимался боксом, но тем не менее Страйк напрягся. Аамир был на грани срыва.

– Я спрашиваю без всякой задней мысли. – Страйк примирительно поднял руки. – Просто шесть утра – неподходящее время для пребывания Герайнта Уинна у вас в доме.

Аамир медленно опустил кулаки, а потом, будто не зная, куда себя девать, попятился и присел на краешек ближайшего кресла.

– Герайнт зашел сказать, что Делия упала.