Среди прочих затесалась даже разновозрастная сладкая парочка – Делия и Аамир. А двоих последних, вдову Кинвару и непутевого внебрачного сына Чизуэлла – Рафаэля, объединяло то, что их так и не принял тесный семейный круг.

Погруженный в эти размышления, Страйк невольно постукивал ручкой по блокноту. Пары. Все началось с пары преступлений: это шантаж Чизуэлла и описанное Билли детоубийство. Не веря в случайные совпадения, Страйк с самого начала искал между ними связь, хотя на поверхности лежало только одно: кровное родство братьев Найт.

Перевернув страницу, он просмотрел заметки под пунктом «места». Через несколько минут, потраченных на изучение своих записей насчет доступа к дому на Эбери-стрит и координат – в ряде случае не установленных – нахождения фигурантов дела в момент смерти Чизуэлла, Страйк сделал пометку о необходимости запросить у Иззи контактные данные работавшей на конюшне Тиган Бутчер, способной подтвердить, что Кинвара находилась дома, в Вулстоне, пока в Лондоне Чизуэлл задыхался в полиэтиленовом пакете.

Потом Страйк открыл страницу с заголовком «предметы», положил ручку и, взяв сделанные Робин снимки, составил из них коллаж места преступления. Он внимательно рассмотрел вспышку золота в кармане мертвеца, а затем, в углу комнаты, – наполовину скрытый в тени погнутый клинок.

Казалось, что расследуемое дело полнится предметами, принесенными из самых разных мест: колющее оружие в углу, рассыпанные таблетки «лахезис», деревянный крест, обнаруженный в зарослях крапивы на дне ложбины, баллон с гелием и резиновая трубка для воздушных шаров в доме, не знавшем детских праздников, – но усталый разум так и не находил ни ответов, ни закономерностей.

Наконец Страйк допил пиво, швырнул пустую банку в ведро, открыл блокнот на чистой странице и взялся составлять список дел на воскресенье, начавшееся два часа назад.

1. Зв. Уордлу

Сообщить текст записки из кв. Флик; по возм. получить инфу о ходе полиц. рассл-я.

2. Зв. Иззи.

Показать записку.

Спросить, найден ли зажим для банкнот – подарок Фредди.

Контакты Тиган?

Взять тел. Рафаэля.

И по возм. – тел. Делии Уинн

3. Зв. Барклаю

Сообщить о подвижках.

Продолжать слежку за Джимми и Флик

В какие часы Джимми навещает Билли?

4. Зв. в психбольницу

Орг. посещение Билли в отсутствие Джимми.

5. Зв. Робин

Пусть орг. встречу с Рафаэлем

6. Зв. Делии

Попробовать догов. о встрече

После недолгих раздумий он добавил последний пункт:

7. Купить чайные пак., пиво, хлеб

Когда в папке по делу Чизуэлла был наведен порядок и содержимое заполненной до краев пепельницы отправилось в мусорное ведро, а открытое настежь окно впустило в кухню свежий, холодный воздух, Страйк наконец-то собрался сходить перед сном в туалет, почистить зубы и, выключив свет, перейти в спальню, где по-прежнему горела только прикроватная лампа. Теперь, размягченный пивом и усталостью, он невольно предался воспоминаниям, которые до этого топил в работе. Раздевшись и сняв протез, он поймал себя на том, что одно за другим перебирает в голове каждое слово, сказанное Шарлоттой за столиком для двоих в ресторане «Франко», видит перед собой ее зеленые глаза, вдыхает аромат «Шалимара», не подвластный чесночному духу заведения, и разглядывает тонкие белые пальцы, поигрывающие кусочком хлеба.

Устроившись в ледяной кровати, Страйк заложил руки за голову и уставился в темноту. Он бы предпочел остаться безучастным, но самолюбие уже раздулось от мысли, что Шарлотта читала о прославивших его расследованиях и грезила о нем, лежа в постели с мужем. Впрочем, опыт и логика уже засучили рукава, готовые приступить к профессиональному вскрытию этого разговора и методичной эксгумации явных признаков извечной тяги Шарлотты к потрясениям и неутолимой жажде конфликта.

Оставленные ради одноногого детектива муж и новорожденные дети послужили бы отличными довершением многолетней карьеры разлада и разрушения. Выходящая порой за пределы всех норм ненависть к рутине, ответственности и обязательствам побуждала Шарлотту избегать любого постоянства, ставить заслон любой угрозе скуки или компромисса. Все это было известно Страйку и прежде: он знал ее как облупленную и понимал, что их окончательный разрыв пришелся на то время, когда нужно было делать выбор и приносить жертвы.

Но было ему известно и другое, причем это знание походило на неистребимые бактерии, не дающие затянуться ранам: она любила его, как никого другого на этом свете.