– Лошадь была застрелена. – Страйк медленно вертел в руках череп. Третье углубление показывало направление еще одной пули, которая задела кость, но не проникла в голову лошади.

Робин отдавала себе отчет, что человеческий череп потряс бы ее сильнее, но все равно ее сразил тот хруст и неожиданный вид этой хрупкой оболочки некогда живого, дышавшего существа, объеденной дочиста бактериями и насекомыми.

– Ветеринары валят лошадей одним выстрелом в лоб, – сказала она. – А не пытаются их изрешетить.

– Стреляли из винтовки, – авторитетно заявил Барклай, подбираясь ближе, чтобы рассмотреть череп. – Наобум.

– Животное небольшое, верно? Это был жеребенок? – спросил Страйк у Робин.

– Может быть, но на мой взгляд, это скорее пони или миниатюрная лошадь.

На виду у своих помощников Страйк продолжал медленно поворачивать в руках череп. Извлечь его из-под земли стоило им таких трудов и усилий, что невольно думалось: нет ли в нем еще каких-нибудь тайн, кроме тех, которые связаны уже с самой этой находкой?

– Выходит, Билли взаправду видел погребение, – сказал Страйк.

– Но это все же был не младенец. Готовь новую версию, – сказала Робин.

– Версию? – переспросил Барклай, но на него не обратили внимания.

– Не знаю, Робин. – Лицо Страйка, не освещенное фонарем, казалось призрачным. – Если Билли не выдумал погребения, то, думаю, не выдумал он и…

– Чертова баба! – встрепенулся Барклай. – Спустила своих шавок.

Лай терьера и гулкое, низкое гавканье лабрадора, более не приглушаемые стенами, приближались, звеня в ночи. Страйк без церемоний отшвырнул череп.

– Барклай, собери все инструменты и вали отсюда. Мы задержим собак.

– А как же?..

– Не парься, закапывать некогда. – Страйк уже выкарабкивался из низины, превозмогая нестерпимую боль в культе. – Робин, давай будешь со мной…

– Вдруг она вызвала полицию? – забеспокоилась Робин, которая первой выбралась на поверхность и обернулась, чтобы помочь Страйку.

– Разберемся, – задыхаясь, выговорил он, – а сейчас надо спешить: хочу остановить собак, чтобы дать уйти Сэму.

Пробиться сквозь чащобу было непросто. Страйк где-то обронил свою трость. Робин поддерживала его под руку, а он поспешал изо всех сил, мыча от боли каждый раз, когда приходилось переносить вес на культю. За деревьями Робин увидела точку света. Кто-то вышел из дома с фонарем.

Внезапно из мелкого кустарника с отчаянным лаем вырвался норфолк-терьер.

– Хороший мальчик, да, ты нас нашел! – лихорадочно заговорила Робин.

Невзирая на дружеское обращение, пес кинулся на Робин, норовя укусить. Она оттолкнула его ногой в резиновом сапоге, и в этот миг до них донесся хрип пробивающегося сквозь чащу к ним более тяжелого лабрадора.

– Гаденыш! – прошипел Страйк, отгоняя разъяренного терьера, но тот учуял Барклая и, прежде чем они смогли его остановить, рванул вперед, захлебываясь лаем.

– Черт! – вырвалось у Робин.

– Плевать на него, идем, идем, – торопил ее Страйк, хотя сам не знал, сколько еще сможет наступать на горящую от боли ногу с протезом.

Не сделали они и десятка шагов, как их настиг раскормленный лабрадор.

– Хороший мальчик, да, хороший мальчик, – замурлыкала Робин, и лабрадор, как менее азартный участник погони, дал ей возможность крепко схватить его за ошейник. – Пошли, пошли с нами. – Робин почти тащила за собой пса, поддерживая при этом Страйка, в направлении заросшей площадки для игры в крокет, откуда к ним, покачиваясь, двигался сквозь темноту свет чужого фонаря. Тишину нарушил пронзительный голос:

– Бэджер! Рэттенбери! Кто это? Кто там?

За фонарем маячила пышная женская фигура.

– Все нормально, хозяйка! – выкрикнула Робин. – Это мы!

– Что еще за «мы»? Вы кто такие?

– Подыграй мне, – пробормотал Страйк, обращаясь к Робин, и крикнул: – Миссис Чизл, это Корморан Страйк и Робин Эллакотт.

– Что вы здесь делаете? – прокричала она через сокращающееся расстояние.

– Мы в деревне опрашивали Тиган Бутчер, миссис Чизл, – громко сказал Страйк, когда они с Робин, ведя с собой упирающегося Бэджера, пробирались через высокую траву. – А обратно ехали этой дорогой и увидели, как два человека проникли на принадлежащую вам территорию.

– Какие два человека? Где?

– Вон там вошли в лес, – сказал Страйк; в чаще не умолкал истошный лай норфолк-терьера. – Мы не знаем вашего телефона, а то бы позвонили, чтобы предупредить.

Теперь, с расстояния нескольких шагов, они увидели, что на Кинваре тяжелое стеганое пальто, накинутое поверх короткого пеньюара из черного шелка, и резиновые сапоги, надетые на босу ногу. Ее подозрения, испуг и недоверчивость разбивались об уверенность Страйка.

– Ну, мы и решили, что нужно действовать, – других-то свидетелей, кроме нас двоих, тут не было. – Он тяжело вздохнул и слегка поморщился, но, припадая на одну ногу, все же подошел к Кинваре, хотя и с помощью Робин. – Просим прощения, – добавил он, – за наш неприглядный вид. В этих местах слякотно, я пару раз упал.