По темному газону пронесся холодный ветерок. Растерянная, снедаемая подозрениями Кинвара, пристально оглядев Страйка, развернулась в ту сторону, откуда доносился неумолчный лай терьера.

– РЭТТЕНБЕРИ! – прокричала хозяйка. – РЭТТЕНБЕРИ!

Она опять повернулась к Страйку:

– Как они выглядели?

– Мужчины, – нашелся Страйк. – Молодые, здоровые, судя по их повадкам. Мы знали, что здесь уже случались нарушения границ вашей усадьбы…

– Да. Да, случались. – Кинвара задергалась. Похоже, она впервые прониклась состоянием Страйка: тот с перекошенным от боли лицом тяжело опирался на Робин.

– Наверное, вам лучше пройти в дом.

– Большое спасибо, – с чувством произнес Страйк, – очень любезно с вашей стороны.

Кинвара перехватила у Робин ошейник лабрадора и опять проорала: «РЭТТЕНБЕРИ!» – но лаявший вдали терьер не реагировал, и она потащила вяло упирающегося лабрадора к дому, а Робин и Страйк двинулись следом.

– А вдруг она вызовет полицию? – шепнула Робин.

– Не будем опережать события, – ответил Страйк.

Застекленная дверь в гостиную была не заперта. Вероятно, из нее и выбежала Кинвара на лай собак – отсюда начинался кратчайший путь в лес.

– Мы все в грязи, – предупредила Робин, когда они с хрустом шли по гравиевой дорожке, ведущей к дому.

– Оставьте обувь за порогом, вот и все, – сказала Кинвара и прошла в дом, не подумав снять резиновые сапоги. – Я в любом случае планирую поменять ковер.

Робин, стянув сапоги, вошла вслед за Страйком и затворила дверь.

Холодная неуютная комната освещалась одной-единственной лампой.

– Двое мужчин? – повторила Кинвара, вновь оборачиваясь к Страйку. – А вы видели, где именно они заходили?

– У дороги перелезли через стену, – сказал Страйк.

– Как по-вашему, они знают, что вы их заметили?

– Еще бы, – ответил Страйк. – Мы подъехали, а они бросились в лес. Наверняка струхнули, когда мы за ними погнались, так ведь? – обратился он к Робин.

– Определенно, – подтвердила Робин. – А когда вы спустили собак, злоумышленники, если не ошибаюсь, побежали в сторону шоссе.

– Рэттенбери все еще кого-то преследует… конечно, это может быть и лиса – он с ума сходит, когда чует лисиц, – сказала Кинвара.

Страйк обратил внимание, что после его прошлого посещения этого дома в гостиной кое-что изменилось. Над каминной полкой, там, где раньше висела картина, изображающая кобылу с жеребенком, темнел свежий квадрат обоев густо-малинового цвета.

– А куда подевалась картина? – спросил он.

Кинвара обернулась, чтобы посмотреть, о чем говорит Страйк, и с легкой заминкой ответила:

– Я ее продала.

– Вот оно что, – протянул Страйк. – Мне казалось, именно эта картина была вам особенно по вкусу, разве нет?

– После всего, что наговорил в тот день Торквил, – вовсе нет. Мне стало неприятно, что она здесь висит.

– А, – только и сказал Страйк.

Настойчивый лай Рэттенбери продолжал эхом оглашать лес в той стороне, где, по расчетам Страйка, терьер настиг Барклая, пробивающегося к своей машине с двумя полными вещмешками. Теперь, когда Кинвара отпустила ошейник лабрадора, пес гулко тявкнул и затрусил к двери, где принялся скрести лапой по стеклу.

– Если я позвоню в полицию, ждать придется долго. – Кинвара нервничала и злилась. – Меня там не воспринимают всерьез. Считают, что нарушители – это мои выдумки. Надо проверить лошадей, – внезапно решила она, но, вместо того чтобы выйти прямо в сад, бросилась из гостиной в коридор, а оттуда, насколько поняли Страйк и Робин, еще в какое-то помещение.

– Надеюсь, собака не искусала Барклая, – прошептала Робин.

– Давай лучше надеяться, что он не раскроил собачью башку лопатой, – пробормотал Страйк.

Дверь из коридора вновь распахнулась, и появилась Кинвара; к ужасу Робин, в руках у нее был револьвер.

– Ну-ка, ну-ка. – Страйк, прихрамывая, подошел к хозяйке дома и, резко вырвав у нее оружие, осмотрел. – «Харрингтон-энд-Ричардсон», семизарядный? На него требуется разрешение, миссис Чизл.

– Он принадлежал Джасперу, – ответила вдова, как будто это само по себе служило особым разрешением, – без оружия выходить не…

– Я пойду с вами проверить лошадей, – твердо сказал Страйк, – а Робин останется здесь и приглядит за домом.

Может, Кинвара и хотела запротестовать, но Страйк уже открывал дверь на улицу. Воспользовавшись случаем, лабрадор сиганул обратно в темный сад и огласил усадьбу зычным лаем.

– Господи, да что ж это такое… не надо было его выпускать… Бэджер! – выкрикнула Кинвара и резко повернулась к Робин. – Имейте в виду: из этой комнаты – ни на шаг! – Она ринулась в сад, а Страйк с револьвером похромал за ней. Оба исчезли в темноте. Робин, пораженная резкостью приказа Кинвары, приросла к месту.