– …и вначале не слишком обрадовался нашему визиту, но в конечном счете разговорился и оказал существенную помощь следствию. Сказал, что столкнулся на улице с тем психбольным… Билли, правильно?.. Тот добивался встречи с его начальством и талдычил про какого-то ребенка, задушенного и похороненного в усадьбе Чизуэлла. Маллик привел его к себе домой, имея в виду определить беднягу в лечебницу, но прежде спросил совета у Герайнта Уинна. Уинн пришел в бешенство. И строго-настрого запретил вызывать «скорую».

– Даже так? – нахмурился Страйк.

– По словам Маллика, Уинн больше всего беспокоился, как бы причастность к этой истории не навредила ему самому. Он не хотел, чтобы какой-то псих-бродяга гнал волну. Наорал на Маллика за то, что тот приволок парня в принадлежащий Уиннам дом, и приказал вышвырнуть его обратно на улицу. Но случилась одна загвоздка…

– Билли отказался уходить, – продолжил за него Страйк.

– Точно. Если верить Маллику, парень был явно не в себе, твердил, что его насильно держат взаперти. Забрался в ванну, свернулся калачиком – и оттуда ни ногой. Но так или иначе, – Лэйборн сделал глубокий вздох, – Маллику надоело покрывать Уиннов. Он показал, что утром в день смерти Чизуэлла не видел своего начальника. Позже Уинн стал давить на Маллика, чтобы тот изменил показания: дескать, в шесть утра его начальнику был срочный звонок и потому он спозаранку вылетел из семейного гнезда.

– А вы отследили этот звонок? – спросил Страйк.

Порывшись в распечатках телефонных звонков, Лэйборн протянул Страйку пару помеченных страниц.

– Вот они. Разовые номера, – сказал он. – На данный момент у нас три разовых номера. Не исключено, что их было больше. Для однократного использования, так что отследить их оказалось невозможно, кроме единственного случая, который фигурирует в отчете. Планировалось месяцами. Один разовый номер использовался в то утро для звонка Уинну, а остальные – в двух разных случаях для звонков Кинваре Чизуэлл в течение предыдущих недель. Она «не может вспомнить», кто ей звонил, но оба раза – видите? – разговор продолжался более часа.

– А что Уинн? – поинтересовался Страйк.

– Молчит как рыба, – сказал Лэйборн. – Не беспокойся, мы с ним работаем. Не много найдется порнозвезд, которых трахали таким количеством способов, как теперь Герайнта Уи… прости, душа моя, – ухмыльнулся он в сторону Робин, которая сочла извинение более оскорбительным, чем все остальное, сказанное Лэйборном. – Но ты понимаешь, о чем я. Для него же будет лучше, если он расколется прямо сейчас. Его чпокают во все… ну да… – Он снова запнулся. – Но мне другое интересно: много ли знала его жена? Странная дамочка.

– В каком смысле? – спросила Робин.

– Ну, понимаешь… Сдается мне, она слегка переигрывает. – Лэйборн сделал неопределенный жест в сторону глаз. – Очень трудно поверить, что она ни сном ни духом не ведала о его делишках.

– Коль скоро речь зашла о людях, которые не ведают, чем занимаются их вторые половины, – вмешался Страйк, которому почудился воинственный блеск во взгляде Робин, – как обстоят дела с нашей подружкой Флик?

– А тут мы продвигаемся семимильными шагами, – ответил Лэйборн. – В ее случае родители как раз очень помогли. Оба – юристы, убедили ее сотрудничать со следствием. Девчонка призналась, что служила у Чизуэллов домработницей, что похитила записку и что приняла доставку ящика шампанского прямо перед тем, как Чизуэлл предупредил, что дальше, мол, ее услуги ему не по карману. Сказала, что сунула упаковку в кухонный шкаф.

– Кто ее доставил?

– Не помнит. Но мы выясним. Какая-то курьерская служба – не удивлюсь, если заказ поступил с очередного разового номера.

– А что по поводу кредитки?

– Это вам тоже неплохо удалось, – признал Лэйборн. – О пропаже кредитки мы как раз не знали. Только сегодня утром получили детали от банка. В тот самый день, когда квартирная соседка Флик обнаружила пропажу банковской карты, кто-то заказал по ней с «Амазона» ящик шампанского и всякую мелочовку – фунтов на сотню в общей сложности. Доставку оформили на адрес в Мейда-Вейл. Но курьеру никто не открыл, и посылка вернулась на склад, откуда во второй половине дня ее забрал неизвестный, предъявив извещение о несостоявшейся доставке. Мы пытаемся выяснить, кто из персонала сможет опознать получателя, а кроме того, нам обещали уточнить состав «амазонского» заказа, но готов поставить свои кровные, что это гелий, шланги и резиновые перчатки. Дело планировалось заранее, месяцами. Месяцами.

– А как быть с этим? – Страйк указал на ксерокопию написанной почерком Чизуэлла записки, лежавшую сбоку в отдельном полиэтиленовом пакете. – Девушка вам уже рассказала, зачем ее стянула?

– Она всего-то сказала, что выхватила глазом «Билл» и подумала на брата своего парня. Смех, да и только, – сказал Лэйборн. – Не укради она эту бумажку, мы бы так быстро не спохватились, так ведь?

«„Мы“, – подумала Робин, – это уже наглость», поскольку «спохватился» Страйк, распознавший важность записки Чизуэлла на обратном пути в Лондон после визита в Чизуэлл-Хаус.