– Джимми, – выдохнула наконец Флик, когда поцелуй закончился, но объятия еще не разжались. Взгляд у нее затуманился от желания, голос сделался бархатным. – Я считаю, ты должен вправить ему мозги. У него с языка не сходит этот проклятый сыщик.

– Кто-кто? – переспросил Джимми, хотя, по мнению Страйка, все расслышал.

– Страйк. Вояка, урод одноногий. Билли на нем свихнулся. Надеется, что этот приедет его спасать.

На горизонте наконец-то замаячила конечная точка марша: Боу-Куортер на Фэрфилд-роуд, где высилась квадратная кирпичная башня старой спичечной фабрики – предполагаемое место ракетной стартовой площадки.

– Спасать? – презрительно повторил Джимми. – Обалдел, что ли? Можно подумать, его там пытают.

Участники марша, понемногу нарушая стройный порядок колонны, вновь превращались в бесформенную толпу, которая теперь кишела вокруг темно-зеленого пруда. Страйк дорого бы дал, чтобы сесть на скамью или хотя бы привалиться, по примеру многих демонстрантов, к дереву и перенести вес на здоровую ногу. И место послеоперационной раны, где раздраженная, воспаленная кожа не выдерживала его веса, и коленные сухожилия требовали льда и отдыха. Но он безостановочно ковылял за Джимми и Флик, которые сейчас обходили толпу с краю, чтобы оторваться от своих товарищей по ОТПОРу.

– Он хочет с тобой повидаться, но я ему сказала, что у тебя нет времени. А он – в слезы. Это ужас какой-то, Джимми.

Изображая интерес к выступлению темнокожего демонстранта, который сейчас поднимался с микрофоном на помост, Страйк боком подступил к Джимми и Флик.

– Вот срублю денег – и сразу займусь братишкой, – виновато и неуверенно говорил Джимми своей подруге. – Естественно, я его не брошу… и тебя тоже. Никогда не забуду, что ты для меня сделала.

Ей было приятно это слышать. Страйк заметил, как ее чумазая физиономия вспыхнула от удовольствия. Вытащив из кармана джинсов пачку табака и несколько листков папиросной бумаги, Джимми принялся свертывать очередную самокрутку.

– Стало быть, до сих пор трендит про этого сыщика?

– Ага.

Затянувшись, Джимми стал рассеянно обводить глазами толпу.

– Вот что, – внезапно заговорил он. – Наведаюсь-ка я к братишке прямо сейчас. Успокою слегка. Ему ведь совсем недолго осталось там кантоваться. Ты со мной?

Флик заулыбалась, и они, взявшись за руки, скрылись из виду.

Немного выждав, Страйк сорвал с себя маску и старую серую фуфайку с капюшоном, бросил их на ворох уже ненужных транспарантов, вместо маски нацепил очки, лежавшие для такого случая у него в кармане, и двинулся следом.

По сравнению с неторопливым движением марша ход Джимми заметно ускорился. Флик то и дело переходила на бег, чтобы за ним поспевать, и вскоре Страйк уже скрежетал зубами от боли – протез нещадно натирал, а натруженные мышцы бедра в открытую бунтовали.

Он взмок, хромота делалась все более заметной. Ему вслед уже оборачивались прохожие. Приволакивая протезированную ногу, Страйк чувствовал на себе сочувственно-любопытные взгляды. Ясное дело: надо было пройти курс физиотерапии, исключить из рациона чипсы, а где-нибудь в идеальном мире – взять сегодня выходной, чтобы забыть о протезе, приложить к культе пузырь со льдом и спокойно поваляться. Но сейчас он ковылял дальше, хотя тело требовало остановиться; неуклюжие движения торса и рук помогали мало, расстояние между ним и Джимми с Флик увеличивалось. Можно было уповать лишь на то, что те двое не станут оглядываться: в таком виде сохранить инкогнито он бы не смог. Они уже входили в аккуратный кирпичный кубик станции метро «Боу», а Страйк, задыхаясь и матерясь, еле передвигался по другой стороне улицы.

Стоило ему сделать шаг с тротуара, как правое бедро пронзила нестерпимая боль, словно в мышцы вонзился нож. Нога подвернулась, он боком рухнул на проезжую часть и, ободрав вытянутую руку об асфальт, ударился плечом и головой. Где-то рядом от ужаса взвизгнула женщина. Зеваки решили, что он пьян. Такое случалось и прежде, когда Страйк падал на улице. Униженный, злой, он со стоном заполз обратно на тротуар, едва убрав правую ногу из-под колес транспорта. Какая-то девушка нервно подскочила к нему с предложением помощи, Страйк на нее рявкнул и тут же устыдился.

– Извините, – прохрипел он, но девушка уже бросилась догонять подруг.

Страйк подтянулся к ограждению, отделявшему тротуар от мостовой, и сел, прислонившись спиной к металлу. Глаза заливало потом и кровью. Подняться без посторонней помощи нечего было и думать. На заднем краю культи он нащупал яйцевидную опухоль и понял, что это разрыв сухожилия. Боль делалась настолько резкой, что к горлу подступила дурнота.

Он достал из кармана мобильный. Экран, как оказалось, треснул.

– За…дол…ба…ло, – пробормотал он с закрытыми глазами, прижавшись затылком к холодному металлу.