Сейчас, крутя баранку «тазика», я сам себе удивлялся: и чего это я еще пару дней назад даже машину здесь иметь не хотел? Вон оно как удобно, и по темноте не боязно – не то что еще нынче утром, когда я собирался бежать от аэродрома до общаги с карабином наперевес, ожидая нападения из-за любого угла. Не то чтобы сейчас его ожидать нельзя было, но кинуться на меня уже не так просто – и сбежать могу, и даже задавить.

Было темно, но еще не слишком поздно. В кругах света у парадных местами стояли люди, разговаривали и смеялись, заведение под названием «Пивная», судя по тому, что удалось разглядеть через зарешеченные окна, было вообще забито – люди плечом к плечу стояли за высокими столами, у «Би-Бопа», местного джаз-клуба, кучковались машины, да и у других заведений их тоже хватало, несмотря на будний день: детей нет, ничто не держит людей дома, а где еще, как не в кабаке, проще всего забыть об окружающей действительности? Вот и я сейчас тороплюсь смазать «воспоминания» о сегодняшней нашей поездке, превратить их из тех, от которых мороз по коже, в байку, в такую, какую принято за кружкой пива друзьям рассказывать: «И прикинь – эта хрень мне прямо на капот сигает! Я чуть в штаны не навалил, крест на пузе! Га-га-га!»

– А! Настя, Лена, Володя! Гамарджоба! – приветствовал нас Шалва, воздев толстые руки в жесте невероятной радости. – Рад, хорошо, что зашли. Сейчас как раз свинку разделали, лопатку на шашлык пустили, очень кстати.

Я огляделся – шашлычная была почти что забита, осталась пара столиков свободных, не больше. Поэтому спешно заняли тот, что получше, – ближе к стойке, потому что второй свободный был совсем на проходе.

Пока Шалва за стойкой принимал у меня заказ на еду, официантка быстро водрузила на стол морс, водку и «вступительный набор закусок» вроде неизменного сыра и солений. Так что, когда я уселся, Настя успела взять инициативу в свои руки и налить смесь водки с морсом в стаканы.

– Ладно, дорогой, – сказала она. – Со счастливым возвращением, молодцы. Машинка понравилась, кстати. А завтра начну тебя учить… не забыл?

– Не-а, не забыл, – помотал я головой. – Быть мне Чкаловым, нутром чую. Лен, Пашка когда ожидается?

– Скоро, – глянула она на часы, висевшие на стене. – Вот-вот подойдет.

Часы висели как раз над входной дверью, и едва она произнесла эту фразу, как в эту самую дверь Паша и вошел. На этот раз увидел нас сразу, подошел, перецеловал дам, пожал мне руку и плюхнулся на лавку.

– Стакан мне дадут? – спросил требовательно.

– Это за какие заслуги? – аналогичным же тоном спросил его я. – В наше тяжелое время стакан надо заслужить.

Вакантный стакан на столе был, и я его к Пашке все же придвинул.

– Я, в отличие от тебя, бездельника, сегодня на службе был, полноценный рабочий день.

– Это с чего это? – удивился я.

– А я теперь еще и за инспектора, между прочим, – сказал Пашка. – Строения объезжаем на предмет проверки состояния, как там к противодействию Тьме готовы. Ввели новые должности как раз после тех «пионеров» в кинотеатре, так что, в отличие от тебя, у меня не три выходных, а два. Сутки, день отдыхаю, потом просто рабочий день, еще день отдыхаю – ну и опять сутки.

– Ну может, и правильно, – согласился я. – Так хоть польза от тебя будет, бездельника.

– Ну ты нахал, – засмеялся он. – Кстати, как скатались? Слух дошел, что машины притащили?

– Точно, – кивнул я. – Притащили. Одну сдали, одну себе оставил.

– С проблемами?

– Было немного, – ответил я. – Под конец «гончие» гнали целой стаей, – еле вырвались.

Паша нахмурился, покачал головой.

– Это не «немного», – сказал он. – «Гончие» – из самых паскудных тварей, от которых уйти – большое счастье. В разведбате недавно такие патруль порвали возле Лыкова, это на границе Тьмы. Шесть человек в пешем порядке деревню осматривали, так на них со всех сторон, – до бронетранспортеров добежать не успели, и пулеметы прикрыть не смогли.

– Легко верю, – кивнул я. – Скорость очень впечатлила – даже не верится, что такое бывает. Особенно прыжки. Компьютерная графика какая-то, не может живое существо так скакать.

– А они и не факт что совсем живые, – сказала Лена. – До сих пор толком непонятно, как они устроены.

– Не потрошили? – удивился я.

– Пытались, я думаю, – сказала она. – Толку-то? Там через Тьму ничего не видно, а когда она развеивается, так и существо испаряется. Руками щупали – вроде как что-то внутри есть, но много ты разберешь в перчатках и на ощупь?

– Рентген? – предположил я.

– Их не берет: непрозрачные.

– Откуда ты такая грамотная? – удивилась Настя, посмотрев на подругу.

– Я же говорила, что раньше у Милославского на Ферме работала, потом в больницу перешла.

– Что за «ферма» у профессора? – спросил я.